Ориганни жил в тени красного останца в убогом вигваме, доставшемся от родителей. Место было нехорошим, так как в участках, куда редко заглядывало солнце, в избытке водилась ядовитая живность. Там-то он и познакомился со своим тарантулом, которого прозвал Ожог. Укус от него горел не меньше, чем от языка пламени.

– Перепелку можно обменять на корзину свежих початков кукурузы, – прикинул Ориганни. – Толсторога так вообще на целую телегу. Представляешь, сколько голодных ртов я смогу накормить?

– Толсторога? – усмехнулся Ачуда. – Нам не позволят так рискованно отдаляться от границы. На толсторогов охотится только Вогнан и братья его уровня. Опытней них никого нет.

– И шрамов на их теле тоже нет, – нахмурился Ориганни.

– И?

– И это странно!.. А ведь они пережили множество из тех, кто вступил позже…

– Вогнан с самого начала на границе и он знает всё про повадки Пожирающих Печень, знает, как избежать встречи с ними…

– Ха, избежать… Я жду не дождусь, чтобы увидеться с ними, – Ориганни сжал рукоятку крика на своей портупее. – Эти твари утаскивают падших сородичей с собой, не давая нам толком насладиться зрелищем. Но я то успею одного урвать. Пусть все наше племя, наконец, хоть раз увидит…

Мальчики уже давно изнывали от желания узнать, как же выглядят каннибалы, эти человекоподобные существа, хотя бы издалека или по скупым описаниям столкнувшихся с ними, но все Смотрящие в Ночь, кого они рискнули об этом спросить, лишь мрачно отмалчивались.

– А может, спросишь у своего отца? – как-то спрашивал Ориганни друга. – Он наверняка хотя бы одного-то видел…

– Не могу.

– Почему?

– Мы редко видимся.

– Но вы же живете под одной крышей!..

Ачуда и сам не знал, как так выходит. Со службы Жигалан возвращался, когда Ачуда уже дремал, но стоило ему утром проснуться, как отцовская лежанка уже пустовала. Это можно было объяснить трудностями, что порой выпадали на патруль их большого племени, но все же Ачуда не мог отделаться от мысли, что отец его попросту избегал. А началось это сразу после смерти матери…

– Пришли, – остановился Поднимающий Ветер напротив бревенчатого острога с человеческий рост.

Стена острога, что была обращена к вражеской территории, служила подъемным мостиком через ров – ее опускали и подымали по необходимости с помощью канатов, переброшенных через прогон.

На крыше стоял треножник из огнеупорной глины, в котором все еще дотлевали с прошедшей ночи угли. От острога отходила вдоль рва невысокая изгородь из толстых жердей – по недавнему указу вождя решили добавить препятствий для врагов, желающих тайно пересекать границу. Строительство шло вяло и в свободное от дозора время. Тут же рядом с острогом располагалась костровая яма, выложенная из камней, а над ней бурлил чан с одурительно пахнущей похлебкой.

Смотрящий в Ночь стоял у бреши в изгороди надо рвом и мочился.

– Еще один Ждущий Закат? – крикнул он, повернув голову через плечо. – Не дождешься. Вот эта гора справа над Преющей Впадиной скрывает солнце задолго до его захода.

Ориганни храбро вскинул свой волевой подбородок.

– Я пришел сюда не закат ждать, а нашествия людоедов.

– А их тем более можешь не ждать, – усмехнулся Смотрящий в Ночь и спрятал член в леггинах. – Дубы обращаются в крутой склон, по нему еще надо суметь взобраться… А если кто Преющую Впадину вплавь преодолеет, то я ему сдамся без боя – от такого все равно не спастись…

Поднимающий Ветер расхохотался. Он всегда был щедрым на смех.

– Регола, не дурачь мальчишку…

– А с чего ж мне его дурачить, – удивился Смотрящий в Ночь. – Я только предупреждаю, что это самый скучный пост из всех… Сюда мусорщики разве что приходят помои свои сбросить… Пора бы уже плотиной заняться. Или Могуль захаживает, но он горазд только аппетит портить… К вони здесь привыкаешь, но к Предвещающему Грозу…