«Бля! Лев! Коля! Положи взвод на землю! Вас же сейчас и те и другие расстреливать будут! Тормози!» – кричал молча Медведь.
Рванув на себя рацию с плеча Зямы, он стал лихорадочно что-то передавать, и тут все и началось…
Под той самой, головной, БМДшкой ярко расцвел красный цветок взрыва, подбросив левую гусеницу высоко вверх. Но приземистая боевая машина десанта не перевернулась. Тяжело грохнув всем весом о дорогу, она вернулась в изначальное положение. И стала выбрасывать из всех щелей пока еще редкие струйки черного дыма. Машина горела…
Спустя секунду затарахтели автоматы и пулеметы афганцев, перечеркивая смертельными кривыми брезенты грузовых «Уралов». Вдруг заработал басом не замеченный Игорем «ДШК». Приподнялись и изготовились к стрельбе несколько гранатометчиков…
И Игорь ввязался в бой, отсекая сверху любителей «РПГ-7»…
Это было важнее всего. Он знал, что даже битый вояка никогда не сможет среагировать сразу. Первые секунды уходят на осознание того, что ты попал в засаду, еще несколько уходит на преодоление нормального, естественного для человека ступора, затем приходит оценка ситуации и поиск естественного укрытия, и лишь после всего боец вспоминает о своем оружии. Минута на все про все. У очень опытных – меньше, но ненамного. И эта минута всегда(!) решает очень многое. Именно это и называется «фактор внезапности». Минута! Много это или мало? Это мало, но в бою – вечность…
До того момента, как должны были вернуться «вертушки», оставались минуты, а может, и того меньше. А дальше… Не было бы никакого «дальше». «Крокодилы» перепахали бы своими пушками весь склон, всю «зеленку» без разбору. А десантники сопровождения вкупе с «трактористами» их поддержали бы из всех стволов. Вот такие шахматы…
Взвод нужно было выводить из-под огня. На ту сторону дороги. За броню техники. Только вот Лев почему-то продолжал лежать. А Игорь не знал, что же сделать в первую очередь, как помочь молодому неопытному офицеру.
В ту секунду все и случилось…
Открылся люк механика-водителя горевшей БМД, и из пылающего вовсю чрева этой железяки стал выбираться солдатик[34]. И не смог… Все, что ему удалось, – выбраться по пояс. Он, бедолага, все пытался подтянуть из люка ноги, зная, что вот-вот сдетонирует боезапас машины, и тогда не спасет сам Всевышний. Но ничего не получалось. То ли ноги застряли, то ли парень был тяжело ранен. Он все скреб и скреб руками по броне, а на его спине тлел и слабо дымился черный танковый комбинезон.
Приподнявшись на одно колено, Лев крикнул что-то через плечо и бросился к горящей машине…
– Стой! – Игорь понял. – Стой! Придурок! Завалят как куренка! Стоя-а-ать!
А Лев уже сумел пробежать ту двадцатиметровку и стал тянуть на себя затихшего солдатика. И ничего не получилось… И тогда Николай влез на броню БМД и стал двумя руками вытаскивать солдата, схватив того за ремень и распрямившись во весь рост… 180 сантиметров живой мишени! Стендовая стрельба «Живой кабан»… Вот «духи» и обрадовались. И лупанули дружно – грех упустить момент…
Вот тогда-то Медведь и понял, что нужно делать…
В секунду заменив магазин своего «калаша» на другой, с трассирующими патронами, он резко глянул на незаменимого Зимина.
– Я с тобой, – понял этот взгляд Зяма.
– Пошли, – выдохнул Игорь и швырнул двумя руками далеко вниз две «эфки» («Ф-1»), выдрав чеки зубами.
То же сделал и ефрейтор. Да и остальные…