– Тебе ясно, Медведь? – улыбнулся, одобряя решение командира и друга, ротный.

– Так точно, товарищ…

– Уже успел солдафоном стать, а… – улыбнулся комбат. – Ничего, еще привыкнешь за год…

– Ну вот. Так и остался я, Андрюха, старшиной на год, а потом еще на два «взводным Ванькой»…

– Номера-а…

– А нечему удивляться. Свой год срочной дослужил. Не стыдно вспомнить. В каптерке не прятался, из рейдов не вылазил – я же вернулся в бригаду уже в Кандагар. В Кабуле нас сменила Тульская дивизия…

– А как же обязанности старшины?

– Да-а! Были там у меня в подчинении два гаврика каптерщиками, они все и делали…

– А че так не весело, Игорь?

– Хорошие пацаны. Были! По медали у каждого, по МЗО… Но, видно, что-то с головой случилось, не знаю. Война… Она, сука, таких людей ломает…

– Так что было-то?

– Ничего хорошего!.. На наркоту присели… Там, знаешь, какая конопля росла? Я до верхушки дотянуться не мог! За два с половиной метра кусты росли!

– И что?

– А то! Понемногу покуривать начали, втихаря. Я-то замечал, но думал, балуются пацаны, главное, чтобы службе не мешало… Сидят они сейчас, командир.

– За что?

– Наркота совсем мозги отобрала. Кто-то их под себя подобрал, когда кооперативы разрешили в 85-м. Они к тому времени уже совсем плохие стали.

– Земляки, что ли?

– Из Минска оба. Только один детдомовский… Ну и стали бомбить кооператоров по поручению. «Долги» собирали… За дозу…

– Жизнь…

– Какая это на хрен жизнь?! Они, придурки, честно работали за эту «зарплату». Сотни тысяч брали в руки и носили «хозяину», а сами клянчили дозу – честь, понимаешь ли, афганца не позволяла взять чужого. Ну и сели по 102-й… Наскочили на кого-то, а там охрана. А пацаны войну прошли – им лупануть кого, при вооруженном сопротивлении… По 12 лет дали… Сидят.

– Слабаки.

– Да уж. Наркота сильнее оказалась. Хотя ребята были – что надо…

– Ну а сам-то?

– А что сам? Дослужил срочную. Комбриг предложил в «учебку» на прапорщика. А я подумал себе: «Че там, на гражданке? На заводе пахать где-то или еще чего? Учиться, время тратить, а потом? На 120 рэ пахать – и это в лучшем случае!» А я их и без звания уже получал. А прапором – 390! Да плюс выслуга, да боевые… Короче, согласился я…

– Вот так Вооруженные Силы СССР приобрели прапорщика Барзова, он же Медведь, он же спец, какого поискать, орденоносец и так далее…

– А знаешь… Я не жалею. Я на своем месте и другого не хочу, командир…

– А я не хочу себе другого «замка»…

…Окрестности Кандагара – туда перевели бригаду Медведя, и именно туда он возвращался два раза, во второй раз уже новоиспеченным прапорщиком – навевали на новичка нерадостные мысли. Не на Игоря, конечно. Он уже был тертым и бывалым, отслужившим свою срочную здесь, за Речкой. Без малого два года… А еще новичка удивляло отношение к новоприбывшему молоденькому прапорщику комбата Дзюбы и всех ротных капитанов. Особенно это раздражало «свеженьких» лейтенантов, прибывших на должности по выпуску из РВВДКУ (Рязанское училище было единственным, готовившим офицеров ВДВ), они-то еще не успели подзабыть, что такое Устав…

– Товарищ прапорщик! – петушился новый безусый командир его, Игоря, первого взвода. – Что вы себе позволяете?! Устав забыли, субординацию!

Его, неплохого, как потом оказалось, парня и надежного офицера, шокировало обращение Медведя к комбату.

Дзюба недоуменно посмотрел на своего прапорщика и задал справедливый вопрос:

– А вы-то кто такой, лейтенант? Доложите по форме!

– Лейтенант Лещенко! Прибыл для прохождения службы!

– Не Лев, случаем, Лещенко?

– Никак нет! Николай, товарищ майор, и не родственник, просто однофамилец.