– Хотя, я поняла, в чем дело, – с таинственным видом прошептала она, подавшись вперед. – Ты думаешь, что тебя вылечит живая вода!

Она громко захохотала над своей шуткой.

– Да ты пьяна! – с улыбкой заметил Алекс.

– Ну и что? – веселилась Розалин.

Она отступила на пару шагов и, запрокинув голову, стала двигаться по кругу, повторяя недавние танцевальные па. Над ней сверкали звезды, а сама она была лёгкой как пушинка!

Но голова закружилась, и танец пришлось прекратить. Розалин ухватилась рукой за перила веранды, чтобы удержать равновесие.

– Мне понравилась песня, которую ты пел, – сказала она, повернувшись к Алексу.

Он больше не улыбался, а изучающе разглядывал её, будто в первый раз. Розалин даже вспомнилась их первая встреча, и по спине пробежал холодок.

– В чем дело? – поинтересовалась она.

– Я хотел тебе кое-что сказать, – проговорил Алекс.

Голос у него был будто охрипший, и она обеспокоилась ещё сильнее.

– Вот вы где! – заявил появившийся в дверях Джон. – Уже поздно, не пора ли расходиться?

Розалин с досадой взглянула на телохранителя.

– Мы разговариваем, Джон! – холодно произнесла она. – Оставь нас, пожалуйста.

Но Александр уже вновь непринужденно улыбался.

– Ничего, поговорим в другой раз, Линн. Когда ты будешь лучше держаться на ногах.

– Что? – воскликнула она. – Я отлично держусь на ногах!

Она возмущенно взмахнула руками и тут же покачнулась. Алекс подхватил её под локоть и, убедившись, что падать она не собирается, отпустил со словами:

– Доброй ночи, Линн!

– Доброй ночи, Алекс, – пробормотала она, а он уже протиснулся мимо Джона в дом.

Розалин испепеляла телохранителя взглядом.

– Ты так не вовремя!

– А мне кажется, именно вовремя! – не согласился он, взяв Розалин под руку и провожая в дом. – Тебя сэр Филипп не учил, что леди не следует оставаться с джентльменом наедине, особенно ночью?

Розалин фыркнула, но тут же ощутила тошноту. Все-таки вина было слишком много.

– Тебе следует быть осмотрительнее с Алексом, – говорил Джон, но она его уже не слушала: голова кружилась слишком сильно.

Наконец оказавшись в своей комнате, Розалин легла на кровать и почти мгновенно уснула. Но в затуманенном мозгу успела мелькнуть мысль: «Что хотел сказать мне Алекс?»

Но вскоре двенадцатичасовой рабочий день медсестры не оставил времени на размышления. Бесконечные перевязки, смешивание препаратов, уколы и дежурства… Кроме того, Розалин ассистировала мистеру Уилсону во время операций и изучала медицинскую литературу, которую он ей давал. На базу она возвращалась едва живой. Только по выходным ей удавалось выбраться с остальными на пляж или в парк. Вот только Алекс в этих вылазках не участвовал, чтобы не привлечь ненужного внимания. Поэтому ей больше нравилось проводить время на базе: слушать его игру на гитаре или болтать с Лиз.

Но с каждым днем Александр всё больше замыкался в себе. Он быстро раздражался, стал выпивать, редко появлялся в гостиной. Розалин и Лиз пытались дать ему почувствовать себя нужным: он учил их стрелять, водить автомобиль, показал пару необычных приемов боя. Но всё это он делал словно нехотя, просто чтобы занять время. Розалин видела, что ему этого недостаточно.

– Джон, ты думаешь, скоро Алекс сможет выходить в город? – спросила она как-то вечером у телохранителя.

– Когда научится не палить из пистолета направо и налево! – усмехнулся Джон.

– Это не смешно! Ты же видишь, что с ним творится! – Розалин была предельно серьезна.

– Не беспокойся о нем, он справится, – ответил тот. – Это передышка. Александр должен научиться использовать такое время с пользой. Мы не будем каждый день нападать. Прятаться тоже надо уметь. От этого зависит наше общее благополучие. А он видит только отсрочку своей мести. В нем слишком много эгоизма.