– Но-но, попрошу… – Даня непроизвольно отступила. – А то придется просить прибавки к окладу еще и за дозволение меня оскорблять.

– Настырная девица. – Мальчишка сделал рывок вперед. Даня отпрянула, но натолкнулась на ладони: руки Якова уже успели обвить ее талию.

– Погоди…

   И тут грянула музыка. Даня подскочила, а Яков, к ее величайшему удивлению или даже ужасу, звонко расхохотался. И хохот его был упоительным. Он откинул голову назад и смеялся, смешивая звон своего голоса с быстрыми перекатами звучания мелодий.

– Ты музыку на таймер поставил или что-то?.. – Дане пришлось кричать. У стены она заметила мобильный телефон Якова, подключенный к переносному динамику. Так вот с чем он возился.

– Встряхни ногами! – Яков без предупреждения переместил руки на ее плечи и оттолкнул Даню от себя. Она едва устояла на ногах. – Попинай воздух! Врежь кулаком в никуда!

– А? – У Дани округлились глаза. – Спятил?

– Давай! Выплесни злость! Ты же злишься?! Ну же!

– Нет, не могу я так.

А Яков уже наворачивал круги вокруг нее, разминая шею и конечности.

– Ну же. Разомнись. А иначе сложно будет танцевать.

– Да не собираюсь я танцевать! И разминаться. – Сердце яростно стучало в груди. Ничего себе, а она ведь действительно злилась. – Поверь, если я раз наклонюсь, у меня что-нибудь обязательно хрустнет.

– Кости. – Якову, видимо, было безумно весело. Он уже начал делать взмахи ногами.

– Вот именно! Они!

– Это нормально. Представь себе, у тебя в теле есть кости, и их много.

– Издеваешься, что ли? – Даня успела привыкнуть к громкости музыки и теперь даже не повышала голос. Мальчишка и так ее прекрасно слышал.

– Типа того. – Яков подскочил к ней со спины. – Помочь с разминкой?

– Н-не-е надо. – Инстинкт самосохранения забил тревогу. – Может, я ограничусь дыхательной гимнастикой?! Лады?

Яков выдохнул ей прямо в ухо.

– Лады. Дыши. – И он прижался к ее спине.

По всему телу прошелся озноб. Даня прекратила всякое сопротивление, сильно надеясь, что в подобном состоянии количество их соприкосновений уменьшится. Расчет оказался неверен. Яков просто-напросто прилип к ее спине, продлив первый контакт.

«Спокойно. Нет, наоборот. Лучше паниковать. Да, паникуй, женщина».

Между тем самовнушение, обычно прекрасно действовавшее во всех ситуациях, когда требовалось срочно успокоиться, в этот раз оказалось бесполезным.

– Наклоняйся.

От голоса Якова, прозвучавшего у самого уха, по коже поползли мурашки. Даня попыталась вырваться, но мальчишка был проворнее. Вцепившись в ее запястья, он потянул обратно.

– Легче! – Даня прогнулась в спине, стремясь избежать соприкосновения. Ей вообще не особо нравилась мысль о чужом присутствии прямо за спиной. – Я же ранена, помнишь?!

Ясное дело, запястья повреждены не были, да и Яков не так уж сильно сжимал ее руки. Но все же…

Хватка ослабла. Даня нерешительно посмотрела через плечо. Вырываться не стала. Так, на всякий случай.

Выражение лица у Якова было в наивысшей степени серьезное. Теперь пальцы едва-едва касались ее запястий. От его ладоней исходило тепло, а от легких касаний было щекотно.

– Я буду делать это осторожно, – с некоторой мрачностью пообещал Яков. – Тебе не будет больно.

Дане внезапно поплохело. И причина была в приступе нестерпимого хохота. Будь она менее сдержанной, то уже давно валялась бы на полу, надрывая от смеха животик. Выдержка не подвела. Сквозь сжатые зубы вылетел только глухой смешок.

«Бли-и-и-и-ин, – смеялась про себя Даня. – Чувствую себя девственницей на брачном ложе. Или не на брачном. Короче, уложенной на обе лопатки девственницей».