Мы были всего в нескольких шагах от тротуара, когда из темноты двора вырулила машина. Черная оттого и абсолютно невидимая. Пробуксовывая по асфальту со страшным визгом, она помчалась прямо на нас.
Вот же, мать твою, развелось идиотов! Моментально среагировав, я в один длинный прыжок оказался на тротуаре, втащив Новикову следом. Машина пронеслась в нескольких сантиметрах от нас, обдав встречной волной, и с визгом покрышек умчалась прочь со двора.
Свежесть ночи наполнилась тяжелым запахом паленой резины и звуками пробуждающегося двора. Кое-где в доме загорались темные окна. К стеклу первого этажа прильнуло чье-то взъерошенное лицо. Раздался лай собаки и плач младенца.
- Уроды, блин! - выкрикнул в темноту ночи, сильнее прижимая к себе женщину.
Новикова по ходу еще не поняла, что произошло. Сердце ее билось спокойно в отличие от моего, готового выпрыгнуть из груди. Еще бы, не каждый день тебя норовят переехать в собственном дворе.
Казалось, мы стояли так очень долго. Мои руки судорожно сжимали ее плечи, а она даже не шевелилась, позволяя удерживать. Резкий порыв ветра привел нас в чувство, и мы отшатнулись друг от друга.
- Все хорошо? - заглянул в испуганные глаза Новиковой. - Этот урод...
- Боюсь, это не простая случайность, - выдохнула Новикова, устремив взгляд на выезд со двора.
- В смысле не "случайность"? - втянул носом воздух и шумно выдохнул. - Хочешь сказать, меня намеренно пытались переехать?
Новикова кивнула.
- Уверена, - и, немного помолчав, добавила, - только не тебя, а меня.
А вот это уже интересно. Кому Новикова перешла дорожку, что тот среди ночи караулит ее у подъезда? Я запустил пальцы в волосы, массируя кожу головы, но как назло все разумные мысли улетучились. Я стоял и смотрел на нее, не понимая, что теперь делать. Развернуться и уехать, послав Новикову к чертям собачьим или…
Словно почувствовав мои метания, она подошла совсем близко и, осторожно заглянув глаза, спросила:
- Ты ведь останешься?
Вот так просто разрушила стену между нами, с таким трудом воздвигнутую девять лет назад.
- Не забыла, что ненавидишь меня? - напомнил, чувствуя, как воздух между нами накаляется, заряжаясь электрическими импульсами. И эти импульсы жгут и ранят кожу, причиняя неимоверную боль.
- Прекрасно помню, - прошептала. Свет из окна первого этажа падал на лицо, и я видел блеск ее глаз. – До тебя как до луны, - повторила мои недавние слова. - Просто мне страшно, а кроме тебя не к кому обратиться.
Вот в эту херню я уже давно не верил. Когда женщина заискивающе смотрит в глаза, словно в душу, и говорит, что ты один такой защитник на белом свете, это значит, что защитников хоть отбавляй, а лох только один. Ты сам.
- А как же любовник? – напомнил, снова раздражаясь.
- Какой любовник? - заморгав глазами, Новикова уставилась на меня. Просто святая невинность!
- Настоящий, бывший. Откуда я знаю, сколько их у тебя, - взбеленился я. - И вообще, это не мое дело. Сама разбирайся. Сначала спишь со всеми без разбора, а потом удивляешься, почему благоверные тебе зла желают.
Почему-то я сразу решил, что наезд дело рук ревнивой жены. Мало ли с кем Новикова интрижку закрутила. А если с женатиком, а жене все стало известно? Пусть говорит спасибо, что кислотой в лицо не плеснули.
- Тогда до квартиры, - Новикова почти умоляла, и я сдался.
Забрал сумку с документами из «мазды», все-таки двор у Новиковой криминальный, и решительным шагом направился к подъезду. Новикова семенила следом и выглядела слишком уж довольной.
В подъезде она первая поднялась по ступенькам и замерла на площадке первого этажа. Не сразу сообразил, что стоим как раз напротив ее квартиры и попытался сдвинуть Новикову с места. Но она словно приросла к полу. Через ее плечо взглянул на входную дверь. Самая обычная дверь, обитая серым дерматином. И все ничего, если бы прямо на ней желтой краской ровно, словно по трафарету, не был нарисован череп с костями.