– А тебе? – Я потянулась рукой к царапине на его шее, выглядывавшей из-под шарфа.

– Фигня. Дай посмотрю. – Не дожидаясь разрешения, он наклонился и принялся расстегивать мне сапог.

– Ты врач? – Я скептически следила за его возней.

– Нет, – честно признался Юра.

– Тогда что хочешь там увидеть?

– Ты чего такая колючая-то?

– Колючая? – переспросила я, и меня тут же бросило в жар от стыда.

Первое, что мне пришло в голову: я не побрила ноги. Или побрила? Сколько дней прошло с момента моих вынужденных скитаний? Два-три? Захотелось в окно выпрыгнуть. Но не успела. Прохладные ладони уже коснулись моей кожи, даря облегчение.

– Ушиб или вывих. Может, тебя в травмпункт сначала отвезти? Раз ты не торопишься теперь.

– Не надо. Знаешь, какой там контингент в праздники?

Подвыпившие люди с разбитыми головами, носами, губами. Разных возрастов и в разной степени алкогольного опьянения. Нет уж! Даже если у меня гангрена начнется, я туда не пойду до девятого января.

– А ты, стало быть, знаешь? – прищурился Юрец.

– Знаю. Если ты не успел заметить, я не шибко везучая по жизни.

– Не заметил. Я спас тебя от смерти на трамвайных путях, помог получить зачет и с комфортом довезу до универа. Чем не везение!

– А еще порвал куртку и испачкал шапку. И напугал меня до полусмерти.

В ответ Юра рассмеялся.

– У тебя, судя во всему, стакан всегда наполовину пуст?

– Не наполовину.

– И кстати, нормальные у тебя ноги. – Юра снова погладил мою ушибленную ногу, и в этот раз я покраснела не от стыда. – Ты заморачивайся поменьше. А с курткой и шапкой я решил вроде.

– Решил. Временно.

– Ну вот. Улыбнись, Надя!

Я улыбнулась, но не потому, что он сказал, просто сложно было не улыбаться, глядя в его глаза. Только мои проблемы на этом не закончились. Скоро я выйду из теплой «газели», так и не позвав Юру на свидание. А почему? Потому… Что-то звенящее в груди и заставляющее коленки дрожать очень сильно мне мешало. Было страшно. А вдруг он откажет? Не может везение длиться вечно.

Вселенная, словно услышав мои мрачные мысли, послала мне новый знак. В кармане моей куртки завибрировал телефон.

Юра и тут оказался проворнее, достал его и бесцеремонно посмотрел на экран.

– Кто такой Кирилл? Он тут тебе боль‐ ше двадцати пропущенных оставил. Поклон‐ ник?

– Бывший… – Сердце мучительно сжалось, когда я вспомнила, какой подарочек преподнес мне этот гад на Новый год.

– Ну во‐о-от. Может, одумался. Ответим ему? – предложил Юра. Откуда у него это желание все склеить и починить?

– Не надо. Не одумался он. Ты сообщения открой и все поймешь.

Чудов на некоторое время замолчал, повозился с моим мобильником, а потом выдохнул:

– О!

Видимо, прочитал гневное сообщение, где Кир просит вернуть ему ключи от квартиры, которые я тридцать первого случайно унесла с собой. Я не специально. Так вышло. А теперь понятия не имела, как отдать их ему. Знаю, что у него другая. С ней он и встречал Новый год, пока я грелась в подъезде и думала, что делать со своей никчемной жизнью.

– Тебе жить негде? – догадался Юра.

– С сегодняшнего дня негде.

На самом деле мне прямо с тридцать первого негде было жить. Понятия не имею, что бы со мной стало, если бы соседка сверху внезапно не предложила помощь.

– Это тоже решаемо, – уверенно сказал Чудов.

Я хмыкнула. Все у него «решаемо», как я погляжу.

– Ага. Если бы ты меня не оттащил от трамвая номер семнадцать, то и проблем бы не было.

Он как-то странно посмотрел на меня, а потом строго сказал:

– Никогда так больше не говори, поняла?

– Поняла. Зря ты со мной связался, Юра. Не боишься заразиться невезением? Полкан говорит, я уже начала на тебя плохо влиять.