– Да, при принятии на работу советникам отправляют личную характеристику человека, – ответил я, так как Эирик ушёл вперёд.

– И где же у вас хранятся эти характеристики? Это же тонна свитков или со временем они уничтожаются? – натурально удивился дракон.

– В цитадели есть архив. Личные дела уничтожаются только после смерти человека, – сухо заметил я, теряя терпение.

– Интересно. А мы могли бы хотя бы одним глазком взглянуть на ваш архив? Так сказать, посмотреть изнутри всю кухню управления Верховного Совета?

– Нет, – рыкнул я и, оставив Родена на остальных советников, ушёл вперёд.

– Ну что скажешь? – остановил меня в холле Эирик.

– Мне нужно вернуться в цитадель.

– Зачем? – удивился он.

– Уничтожить личное дело Саши, – я оттеснил Эирика к колоннам, так как драконы и остальные советники зашли в дом.

– Разве, когда человек умирает, Совет не уничтожает его документы? – выгнул бровь Эирик.

– Я забыл об этом!

– Сколько можно мне врать?! – рыкнул демон, хватая меня за шею и прижимая к колонне.

– Сейчас не время и не место, – ударил по держащей конечности. – Я вернусь через час.

– Письмо в кармане тоже сожги, – бросил Эирик, увидев моё замешательство, покачал головой. – Думаешь, я не учуял его, когда приехал к тебе? Ты забыл, кто перед тобой?!

Он оттолкнул меня и вышел к драконам, цепляя на лицо дружелюбную улыбку.

***

Вера

За неделю на корабле я собрала себя по кусочкам, расставила приоритеты, посчитала все свои сбережения, ненужные тёплые вещи продала матросам. Даже вышла в плюс по деньгам, отбив сумму путешествия. В этом мне помогли вещи, выданные Агатой, когда мы с Райнером ездили к его родителям. Мужчины очень заинтересовались тёплыми вещами. Жалко, конечно, что сапоги им не подошли. Но вот пальто, шапку и брюки они забрали. Так как Агата просто ушивала их под меня, и можно было распороть и увеличить размер. Так же я продала форму, которую носила в доме. Себе я практически ничего не оставила. Только бушлат, полученный у Эирика. Рука не поднялась продать его. Капитан ещё предлагал продать ему моего Морфея, даже предложил баснословные для меня пятьсот ценгов. Но от мастера Фира я знала, сколько на самом деле стоят другхи, даже такие старые, как мой. А это, на минуточку, четыре тысячи ценгов. Но даже за миллион я бы не продала своего единственного друга.

Моё путешествие подходило к концу. Мы прибывали в порт империи Авил. Моя почти опустевшая сумка болталась на спине другха, а я привалилась к его боку и смотрела на буйство красок, радуясь тёплому солнышку и лёгкому бризу. Оказывается, я так соскучилась по теплу, по настоящему лету. Теперь мне не нужно было надевать две пары шерстяных носков и подштанники под болоневые штаны. Но необходимость сменить гардероб остро встала на повестке дня. Иначе даже без подштанников и носков я вспотела.

– Тебе не жарко? – спросила я у своего мехового друга. Морфей смешно фыркнул и продолжил умываться.

– Ну что, Саша, не передумал продавать другха? – спросил меня капитан, подходя ближе.

– Нет, Кэп. Он моя семья, а семью не продают, – ответила я, поворачиваясь на голос.

– И то верно, – хмыкнул он. – Удачи тебе, малец.

– И вам, капитан Кастор. Спасибо за путешествие, – махнула я товарищу и вновь уставилась на причал, к которому мы фрахтовались.

Морфею не терпелось расправить крылья, но я пока не разрешала ему взлетать, решив сначала осмотреться. Мы медленно спустились с корабля и пошли в сторону ворот со стражниками. Там уже была очередь из обозов и приехавших с нами людей. Два уставших стражника спрашивали имя и цель визита, записывали в свои свитки и пропускали в город. Я прибилась к одному из обозов, надеясь затеряться в толпе. Но, конечно же, была единственной с другхом, поэтому меня остановили.