Сегодняшняя гроза добила дерево, последними корнями цепляющееся за камни уступа. Поток воды сверху, неистовые волны снизу, порывы ветра, раскачивающие покрытые густой листвой ветви, совместными усилиями свалили великана, обрушив его в реку и освобождая утёс для новых ростков. Обламывая ветви об острые прибрежные утёсы, сдирая кору о подводные камни, неумолимо тащила горная река дуб вниз по течению со скоростью взбесившегося скакуна. Ничто не могло остановить этот таран, даже мост, на который ступила Элия.

Секунда столь малый отрезок времени, что люди, планируя путь, обычно не берут её в расчёт. Но как же часто секунды влияют на судьбы. Подойди девушка к мосту несколькими секундами позже, смогла бы увидеть, как невероятной силы удар разрушает переход, заодно кардинально меняя её планы. Что бы она сделала? Скорее всего, повернула назад, потому что другой дороги через скалы не знала. Помирилась бы с родителями и через полгода — год по воле отца вышла бы замуж, родила детей и… Может быть, жила бы долго и счастливо или умерла от родовой горячки, производя на свет очередного младенца, и о ней вскоре все забыли. А если бы юная баронесса немного ускорилась и успела пройти через мост до того момента, как обломок некогда могучего дуба, превращённый рекой в орудие разрушения, разбил этот мост, то навряд ли дожила бы до утра. В хижине, где мечтала отдохнуть девушка, на ночёвку расположилась шайка разбойников. Одиннадцать пьяных, не ведающих жалости бандитов, которым во всех четырёх герцогствах обещана страшная казнь и которым нечего терять… Такой доли не пожелаешь и врагу. Но судьба распорядилась так, что разрушающий удар застал Элию в ту секунду, когда она дошла до середины моста.

Казалось бы, надёжный, рассчитанный на века настил вдруг дрогнул, сбив девушку с ног, а потом и вовсе рассыпался на множество кусков. Как бы ни пеняла баронесса на невнимание к себе Наставника небесного, но сегодня он был к ней бесконечно милостив. Мало что позволил избежать встречи с пьяными разбойниками, так ещё – помыслом Его и никак иначе – упала беглянка, потерявшая сознание, аккурат бочком меж торчащих острых, словно заточенные колья, обломков ветвей, а не нанизалась на них, как зверь в ловчей яме. Ещё и лямки мешка заплечного запутались в сучьях так, что не в силах теперь бурный поток смыть несчастную с остатков дуба, несущегося по воле горной речки в неведомые дали.

Где-то там, за сотни миль, ежесекундно ждёт встречи с рекой седой Океан. Хоть и впитывает в себя каждое мгновение все без исключения струи и капли долгожданной возлюбленной своей, но мало ему, и жаждет он большего. Вот и несётся она ему навстречу без устали. В верховье – резвой юной проказливой девчонкой, где местный народ называет её по характеру вздорному – Рэйка. Постепенно, ближе к устью, превращается она в прекрасную, наполненную до краёв живительной влагой, необходимой для всех живущих по берегам, реку. Оттого в низовьях величают неё уважительно – Великая Грэйя.

Объединённые герцогства расположились на обширном, но малоприветливом Соларимском полуострове, что отделён от основного королевства узким перешейком, перегороженным высоченными горами с труднопроходимыми перевалами. Как и когда разделили полуостров на герцогства, пожалуй, теперь вряд ли упомнить. Кажется, даже в хрониках следов о тех событиях не осталось. Может статься, первые владетели-захватчики полуострова сами себе титулы присвоили, а может, это была жестокая шутка древнего короля – отправить неугодных вассалов подальше с дарованием титулов и земель. Территория не столь большая, чтобы четыре герцогства на ней свободно уместились, значит, передерутся сосланные за власть, как пауки в банке, и некогда будет злоумышлять против сюзерена. Но не передрались, быстро осознав, что в столь суровых условиях жизнь и без войн тяжела. Разошлись по своим новым вотчинам и стали обустраиваться: наделять баронствами приспешников, обязуя их разводить овец, распахивать долины под поля, сады и огороды, строить замки и крепости. Когда враги сторонние нагрянули, то и вовсе объединились, ощетинились, стянув все силы против захватчиков.