Пак не возражал. Пересев на привычный чурбачок, стал сноровисто выкладывать еду на освободившееся на лавке место. Сначала он расстелил льняную салфетку, прикрывавшую снедь, на неё выставил горшочек с паштетом из гусиных потрошков; от каравая свежего хлеба отрезал несколько ломтей, присыпал их крупной солью; очистив большую сочную луковицу, нарезал её на прозрачные перышки. Потряс было флягу, но вода в ней за день закончилась и запить ужин было нечем. Идти к фонтану, где все запасались водой, Паку не хотелось – устал. Но тут Вен, видя, как младший хмурит брови, достал откуда-то два небольших кувшина.

– Не расстраивайся, брат! Я запасся выпивкой. Вот это тебе. Здесь холодный ягодный взвар. А сам я выпью пива. Не обессудь, но тебе хмельного нельзя. Буйным ты становишься, дурным до невозможности.

Младший спорить не стал – нельзя так нельзя – ему и отвар в радость, лишь бы не идти к фонтану. Намазывая хлеб нежным паштетом, заедая бутерброд хрустящим луком и запивая трапезу каждый из своего кувшина, братья молча ели, думая всяк о своём.

– Брат, так зачем ты эти бумаги выправил? – вдруг спросил Пак и за шнурок потянул из-за ворота миниатюрный кожаный тубус. – Обещал рассказать. Я слушаю.

Вен вздохнул. Самому бы знать, зачем он это сделал. В день отплытия из дома, уже переступив порог, вдруг вернулся и вынул тот герцогский указ об их семейном праве на высокородность. А сегодня, бегая от магазина к магазину, увидел контору нотариуса. Остановился, словно на стену наскочил, а потом решительно открыл дверь, попросив Пака подождать его на улице.

– Уважаемый мэтр, можете мне снять с документа магически заверенную копию? – обратился он к владельцу конторы.

Солидный господин в коричневом бархатном сюртуке с золочёными пуговицами и кружевном воротнике в виде пышного жабо с удивлением уставился на селянина. Деревенские обычно все вопросы решали со старостой. Это он, как представитель местной власти, выдавал свидетельства личности и, если требовалось для дальних поездок, выписывал подорожные. А тут небывалое дело: мало копии снять с невесть какого документа, так ещё и магически их заверить. Но клиенты есть клиенты, потому ответил, хоть и без особой любезности.

– Могу. Что вы желаете скопировать?

– Герцогский указ.

На стол перед мэтром лёг лист качественного пергамента. На таких секретари пишут заслуженным людям перечень пожалованных им властителем льгот, наград и прочих преференций. Но где герцог и где этот невзрачный деревенский парень? Может, украл документ?

– Молодой человек, прежде чем я сделаю для вас копию, мне следует убедиться в вашем праве на владение сим указом, – стараясь явно не выказать излишнего недоверия, объявил нотариус.

– Понимаю, – спокойно согласился посетитель. – Что я должен сделать?

– Капелька вашей крови, нанесённая на край пергамента, подтвердит ваши права. Хочу предупредить, что документы подобного типа настроены как артефакты. Если законность не подтвердится, то бумага превратится в труху, а вы получите сильный магический удар. Может быть, даже смертельный.

Но Вен, даже не дослушав предупреждение до конца, уже порезал себе палец и приложил к указанному месту. Ничего не произошло, если не считать того, что золотая герцогская печать на несколько секунд ярко засветилась, подтверждая права странного селянина.

– Стоимость услуги – одна золотая монета, – объявил очередное препятствие мэтр.

И когда на стол легла требуемая сумма, нотариусу ничего не осталось, кроме как выполнить свою работу. В соседней с конторой лавке был потрачен ещё один золотой. Вен купил тот самый тубус, зачарованный от порчи содержимого, что сейчас болтается у Пака на шее.