Больно не было. Не было жарко. Было щекотно, словно я передержала руку в неудобной позе, и теперь ее покалывало, кожа немела.

Я сжала ладонь в кулак — и расправила пальцы. Магия вытянулась вдоль моей кисти от запястья к ногтям, повторяя расположение костей. Кондор, до этого момента молча наблюдавший за мной, как за ребенком, играющим с опасным предметом, вновь по-птичьи наклонив голову, удивленно хмыкнул, взял меня за руку и осторожно согнул мои пальцы, закрывая ладонь в кулак.

— Играй аккуратнее, — сказал он со странной улыбкой.

Моя ладонь опустела. Я зачем-то украдкой вытерла ее о джинсы, шумно выдохнула воздух — и назвала свое имя.

Настоящее, не то, которым представлялась слишком назойливым незнакомцам в барах.

— Вот и славно, — сказал Кондор и отодвинул меня в сторону, чтобы закрыть окно. — Я рад, что мы это выяснили, Мари.

Он зачем-то выбрал эту форму имени, не знаю, может, здесь было так принято, может, он так услышал, а может…

Пока я решала, стоя у окна, вцепившись пальцами правой руки в запястье левой, Кондор вернулся к своему столу и сел на него. Последняя свеча медленно таяла, становясь ниже и ниже. Кондор задумчиво посмотрел на свечу и погасил ее, сжав огонек пальцами.

— Итак, на чем мы остановились? — спросил он у меня.

— На других мирах, — сказала я, поежившись.

И удивилась тому, как просто оказалось это произнести.

— Точно. — Кондор развернулся, нашел свою чашку с чаем и сцапал ее. — Так получается иногда, что люди оказываются не в то время и не в том месте. В твоем случае произошло чуть… иначе. Ты оказалась ровно там, где нужно, хотела ты сама того или нет.

Его движения сейчас были небрежными, нарочито ленивыми, а тон — будничным. Таким не о других мирах и чудесах рассказывают, а делятся новостями о соседях. О ерунде всякой будничной.

— В твоем случае, — сказал Кондор, — замешана воля божества. У нас их несколько, и…

— То есть я что, божественный посланник? — перебила я его.

Как смешно.

— Вроде того. — Волшебник хлебнул чаю. — Маленькая посланница многоликой богини. И, конечно, явилась в наш мир не просто так, а чтобы стать свидетелем неких важных событий, — в его тон проскользнуло немного ехидства, но тут же испарилось. — Ты — наблюдатель, — голос стал серьезнее. — Немного — жрица. Немного — носитель божественной воли. И наша гостья.

— Обалдеть, — сказала я, подумав, что встреться мне эта богиня, я бы с удовольствием с ней поговорила.

Возможно, с использованием канделябра как решающего аргумента.

Или… Или — не знаю.

Кондор сощурился, чуть задрав подбородок.

— И еще — моя… подопечная.

— Спасибо, что не невеста, — я скрестила руки на груди.

Он устало вздохнул и словно хотел что-то сказать, но не стал.

— А если я попрошу вернуть все как было? — попыталась я.

— Будет примерно так же, как с дверью в коридор. — Кондор пожал плечами. — То есть не получится. Выход закрыт все той же божественной волей, откроется… допустим, через несколько месяцев. Или когда ты увидишь то, что должна увидеть и передать туда. — Он указал пальцем на потолок и поднял взгляд вверх. Шутливо. Словно всех этих богов и божественную волю в гробу видал и имел право демонстрировать это, не боясь ни молнии с небес, ни превращения во что-нибудь нехорошее. — Клянусь, милая, будь моя на то воля, я бы с радостью вернул тебя твоей матушке, а не оставлял бы здесь, но, увы, выбора у нас нет. — Он сделал глоток чая и криво улыбнулся. — Могу лишь обещать безопасность, развлечения и приятную компанию. И хорошее вознаграждение, которое ты сможешь забрать с собой. Золото — во всех мирах золото.