— Если ты чувствуешь себя так же, как выглядишь, — добавил кронпринц, лукаво улыбаясь, — то я искренне тебе сочувствую. Но ни сочувствие, ни даже, хм, твое особое положение в кругу моих подчиненных не заставят меня проявить милосердие и простить оккупацию моего стола.

— Сколько сейчас времени?

Кондор зевнул и спрятал лицо в ладонях, потому что холодный свет зимнего дня казался неприятно ярким.

— Столько, что я уже закончил обедать, — ответил его высочество, допивая кофе. — И собираюсь вернуться к делам, на которых ты, эм, спишь. Конечно, личных покоев во дворце у Мастера нет. Не заслужил.

Он сказал это почти обиженно.

— Дар…

— Что — «Дар»? — Принц подошел ближе и небрежно взял лежащую на углу стола газету. От мнимой обиды не осталось и следа. — Сбежал от светских хищниц, которые засели в засаде, стоило им узнать, что ты где-то поблизости? На твоем месте я бы уже разобрался со своими женщинами, а то дождешься: они столкнутся и уйдут вместе пить вино и продумывать планы мести мужскому равнодушию в твоем лице.

— Были бы мои, я бы разобрался, — отмахнулся Кондор.

Дар хмыкнул и кивнул, не отрываясь от газеты. Его взгляд быстро скользил по строкам и заголовкам, на лице не отражалось ничего, кроме спокойной доброжелательности. Иллюзия. Такой же обман, как мягкость кошачьей лапки, скрывающей острые, как крючья, когти в подушечках.

— Я прочитал твой доклад, — сказал принц, когда обоюдное молчание стало невыносимым. — Восхитительная теория, но правильно ли я понял, что пока нет никакой возможности показать результаты на практике?

— Пока нет. — Кондор лениво посматривал в сторону пустой чашки. Горечь кофе была менее омерзительна, чем приторное до тошноты зелье, которое он пил ночью, но попросить кофе у Дара — значит проиграть в их старой игре. — Как только появится, я тебе сообщу.

— Жду с нетерпением. — Принц приподнял одну бровь и хмыкнул, покачав головой. Видимо, какой-то новости все-таки удалось выбить его из обычного равновесия. — А теперь перейдем к тому, из-за чего ты здесь заснул. — Дар наконец посмотрел прямо на друга и тут же недовольно скривился и покачал головой. — Видел бы ты себя в зеркале...

— Не сомневайся — видел.

— Ну конечно! — Дар беспечно уселся в одно из кресел, стоящих перед столом, и сложил руки на коленях. — Расскажи про гостью, — попросил он, улыбаясь так светло, словно был мальчишкой, который выпрашивал у старшего брата законный подарок.

Кондор прикрыл глаза, пытаясь справиться с раздражением.

— То есть, — сказал он, криво улыбаясь, — тебя нисколько не беспокоит некоторая, хм, несвоевременность?

Улыбка принца не погасла.

— Я помню, что это всегда можно списать на невозможность абсолютного познания законов древней магии. Именно так ты себя успокаиваешь. — Дар наклонил голову набок. — Я прав?

Кондор не стал ни отрицать, ни соглашаться.

— Феликс будет разочарован, — ответил он спокойно. Спорить о том, что сейчас важно, а что нет, не хотелось. — Остальные, думаю, тоже.

— Она глупа и дурна собой?

Дар изобразил разочарование, так же похожее на настоящее, как его недавняя обида.

Пришлось на минуту задуматься, пока утомленный разум искал наиболее точную фразу.

— Она обычная, — сказал Кондор. — Маленькая. Колючая, как любой подросток. Иногда язвит в ответ, иногда дрожит от страха, хотя старается не показывать это. Меня порадовало внешнее спокойствие. И умение выбирать хорошие вопросы. Я думаю, самой страшной проблемой будет то, что для планов и идей Феликса она окажется слишком скучной и тихой. Но это даже к лучшему.