Вилка дернулась в руках Малкольма, и одинокий кесс, оставляя маринадный след, прокатился по столу.

– Чего? Ты в курсе, что Лев Толстой давно умер и не мог переработать “Войну и Мир”, а тем более писать про вампиров?

– Ну, про что ”Война и Мир”? – спросил Дуглас, ухмыляясь и щуря один глаз.

– Если коротко, книга описывает события 1812 года, войну с Наполеоном, но она гораздо сложнее и шире.

– Вот, все правильно, и эта книга о том же, – начал Дуглас. – Бдящий владыка французских вампиров император Наполеон, решает захватить последний оплот живых на земле – Россию. Конечно, начинается война и любовь там всякая.

Малкольм разинул рот. Дуглас, видя заинтересованность друга, продолжал с воодушевлением:

– Вот, значит, Наполеон соблазняет любимую главного полководца русских – Болконского. Но кровожадный император не знает, что его противник, хоть и по материнской линии, а все же, потомок великого Иоанна Хельсинкевича, неутомимого истинно русского борца с вампирами.

Малкольм смотрел на друга осоловевшим взглядом, вилкой медленно подтягивая к себе сбежавший овощ. Дуглас отчаянно махал руками в пылу рассказа:

– А дальше Наполеон убивает любимую Болконского, надеясь сломить дух воина. И конечно ошибается! В злобе хитрый великий генерал заманивает большую часть армии вампиров в Москву, а город-то деревянный.

– Ну-ну, – поддакнул Малкольм, насадив кесс на вилку.

– Чего, ну? Вот и захлопнулась ловушка! – бушевал Дуглас. – Болконский подпалил славный город, и в пылу пожарища канула великая вампирская армия, а остатки ее русские гнали до самого Парижа.

– Вот это трешак, – пробубнил Малкольм, откусив угощение.

– Отличная книга! Сюжет закрученный, такой, в стиле Джеймса Паттерсона.

– Знаешь, что, Дуглас?

– Да?

– Рекомендую почитать ”Гордость и предубеждение и зомби”, тоже говорят великая классика.

– Сам-то читал? – спросил Дуглас, возя ножом по тарелке.

– Серьезная вещь, для меня тяжеловато. Но тебе, я думаю, зайдет.

– Лады, вернемся, обязательно почитаю.

Так в разговорах о важном и не очень, трапеза подошла к концу. Гости помогли хозяйке с уборкой, и все вместе направились в главный архив монастыря. По дороге, слушая рассказ Тариэль, об истории обители и величественных размерах хранилища настоящих книг, в которое их, скорее всего, не пустят.

Аллея парка проходила сквозь небольшие ворота в каменной стене, отмечающей границы монашеских владений, и продолжалась дальше сквозь зеленые посадки до самой площади, где возвышалась громада собора. В стенах и подвалах которого нашёл пристанище самый обширный архив мира Санкерион.

Древние белокаменные стены, созданные руками мастеров и отполированные ветрами, дождем и временем, блистали великолепием готической архитектуры. Словно между мирами не существовало границ для духа творчества, и муза, путешествуя сквозь пространство и время, в равной степени щедро одаривала зодчих идеями, пусть и схожими, но чудесными.

Ребята стояли, задрав головы, прикрывая козырьками пальцев глаза от солнца. В этом, чужом для них, мире они созерцали красоту, подобную Собору Рождества Девы Марии.

Молчание длилось долго, пока Санара не прошептала:

– Я снова в Милане…

– Ты там бывала? – спросил Дуглас и, не получив ответа, добавил: – Повезло, а я вот редко выезжал из своего города.

– Зато теперь, ты путешествуешь почти первым классом и дегустируешь блюда от лучших поваров, – произнес Лин, не отрывая взгляда от величественных башен собора.

Тишина созерцания вновь повисла над путешественниками, пока не раздался голос Тариэль: