– Пока ты учишься, воспринимай все происходящее, как подготовку к тому, чтобы стать ферзем, – усмехнулся Аэрдол. – Тем более что в этой игре, мы даже не двигаем фигуры. А пока, у тебя есть планы до самого вечера.

– Увидимся вечером, юный ксаметар, – проговорил Кариам, намекая на то, что им с Аэрдолом необходимо остаться наедине.

Малкольм попрощался и вышел, напоследок глубоко вдохнув пряный аромат кухни.

Поздним вечером главную столовую Огненных Крыльев частично освещал яркий искусственный свет, льющийся с потолка, выхватив из тьмы только четыре стола. Под шум гремящей посуды и смех поварят, доносящийся из кухни, за одним из них Санара неторопливо перебирала свое снаряжение и складывала в заплечную сумку цвета хаки. Хотя на этот раз путешествие обещалось быть легким, ни высоких гор, ни дремучих лесов в маршруте не намечалось, все же на краю стола, рядом с сухим пайком, лежала пара ее любимых навах с длинным лезвием.

Мари молча сидела напротив Санары, наблюдая за сборами. Дуглас только что закончил паковать свою сумку и молча крепил кинжалы на голень, пряча оружие под штанины. Сумка Лина уже десять минут лежала собранная на краю стола, сам он, не торопясь, правил свой гибкий меч, алмазным бруском размером с небольшой маркер.

Напротив него молча сидела Сюй Вэн. Она изредка пододвигала к нему две герметичные пачки с тофу, пытаясь поймать его взгляд. Он прекращал править меч, что-то тихо шептал, склонив голову, нежно накрывал ее руку своей, настойчиво отодвигал сыр обратно и снова принимался править клинок. Дуглас изредка поглядывал то на них, то на Санару, которая сосредоточенно собирала свою сумку.

Последний стол, двумя ровными рядами, покрывало снаряжение Малкольма. Все ждали только его. Наконец Таймус ударил ладонями по столу, крякнул, встал и, подойдя к столу с вещами ученика, принялся упаковывать их. В этот момент в столовую влетел запыхавшийся Малкольм, который бежал от самой пристани.

– Во время, – буркнул Дуглас. – Все только тебя и ждали. Смотри, а ведь мог и пропустить такой отпуск!

– Извините, я встречался с Ваншаром, а он немного опоздал.

– Всякое бывает, – ухмыльнулся Таймус, и пригласил его к столу. – Дальше сам, крестник.

– Я смотрю все в сборе, – раздался голос Аэрдола, который появился из кухни.

– Почти, – ответил Малкольм, подбегая к своему столу.

– У вас двадцать минут, господа, – уточнил Таймус, и они с мастером супов и закуски скрылись в кухне.

Малкольм быстро покидал вещи в сумку и посмотрел на друзей. Они, кто сидел, кто стоял, вперили в него свои жадные вопросительные взгляды.

– Мы идем туда, не знаю куда, – начал Малкольм, пытаясь умять в сумку сухой паек.

– Искать то, не знаю что? – закончил за него Дуглас.

– Да.

– А крошки-то хлебные нам насыпали? – уточнила Санара.

– Целые нити путеводные натянули, – ответил Малкольм, туго стянув горловину сумки шнуром, и закрыл клапан.

– Главное, чтобы в конце этого лабиринта нас не ждали Минотавры, – хмыкнул Лин, который встал и принялся заправлять меч в пояс-ножны.

Вэн снова пододвинула тофу к сумке друга. Лин покачал головой, что пробормотал и, поклонившись, спрятал пачки с сыром в боковой карман сумки.

”Не смелость города берет, а упорство, – подумал Дуглас и посмотрел на Санару".

Она не разговаривала с ним, уже два дня, потому что он имел наглость похвалить ее соперницу по игре “Кнут и пряник”, и теперь, незадачливый влюбленный не знал, что делать. Как он ни пытался объяснить, что всякое может случиться в пылу азарта, и простое ”отличный удар” или необдуманное ”ай молодца” посланное не ей “его ненаглядной”, а какой-то “ халде рыжеволосой ”, не повод для ссоры. Тем более что он, все равно болел за любимую и утешал её после двух проигрышей подряд. Однако, его неосторожное ”забей, всякое бывает” и еще более унизительное ”это всего лишь игра” – имели обратный эффект. Дуглас получил: подзатыльник, отдавленную ногу, тычок в живот рукоятью кнута, холодный взгляд и презрительное молчание на любые попытки заговорить.