– Остальные где?

– Один туда побежал, – Миха показал рукой, – но я его вроде достал, а второй в другую сторону.

– Ладно, здоровья им и благополучия! Едем дальше, Макс, грузись, поехали.

– Так оставим? – спросил Аркадий начиная движение.

– Если тебе удобно, то можешь оставить.

– Что удобно?

– Я про бронекрышку на окне, а ты о чём спросил? – Соколов, изначально поняв вопрос, решил чуть поиздеваться над Аркашей.

– Я про убитых, – пояснил тот.

– То есть, с закрытым окном тебе удобно ехать?

– Нет.

– Вот, мне тоже. Поднимешь, может? А тела, да, пусть лежат. Нам они зачем? С собой возить, что ли? – Соколов взял микрофон от радиостанции.

– Француз, это Пион. Как слышишь, приём!

– Слышу хорошо. Куда пропали, я вас вызывал.

– Дела были. У опушки на двадцатом километре мы группу разведчиков «оззи» расшугали, проверите? Двое, возможно, до сих пор по лесу бегают.

– Что? Какие разведчики? Что за «оззи»?

– Уф, что за олень! – вполголоса выругался Соколов, – Француз, на группу было совершено нападение. Противник в составе четырёх человек. Нам удалось разбить противника и рассеять группу. Есть убитые среди противника. Как понял меня, приём?

– Пион, понял тебя. Разберёмся. Двигайтесь дальше к точке.

– Принял, конец связи, – Николай громко выдохнул.

– Кэп, а это точно не наши были? – Миха спустился с башенки и сел рядом с Максом.

– С вероятностью процентов девяносто. Надеюсь, я не ошибся, – ответил Соколов.

Адреналиновое возбуждение, возникшее в момент короткого боя, сменилось на апатию. Аркадий вёл броневик по лесной дороге, стараясь экономить топливо. Он до боли в глазах вглядывался в дорогу, опасаясь напороться на мину. Николай его так застращал, что парень, даже не ведая, как выглядят эти пресловутые мины, уже их боялся

Миха через смотровые щели башенки наблюдал за обстановкой. Макс усевшись поудобнее раскачивался на кресле в такт с броневиком и снаряжал патронами опустевшие магазины.

Соколов напряжённо всматривался в обочину, кусты и ближайшую лесопосадку, чтобы заранее увидеть признаки засады и возможного присутствия противника: свежий грунт на траве, неестественное расположение веток, следы техники и многое другое, что говорило бы о присутствии врага. Во всей этой ситуации Николай видел единственный плюс: не надо озираться на небо, опасаясь жужжащих дронов.

– Кэп, – Максим подсел поближе, – ты сразу понял, что это ДРГ, или как?

– Честно, я до сих пор сомневаюсь, – ответил Соколов не отрывая взгляда от поля, вдоль которого ехал броневик, – а так, сомнения возникли сразу. Форма как-то нелепо на них сидела, назвал он меня ротмистром, да и на товарища никак не отреагировал. Плюс номера подразделений. Про полк я придумал, а он и ухом не повёл.

– Не, ну тогда точно, засланные. А в чём разница-то, капитан и ротмистр?

– Я не в курсе, Макс.

– Ротмистр – звание в кавалерии, – пояснил Аркадий услышав разговор, – а капитан в пехоте и артиллерии.

– Во, слыхал? А ты откуда знаешь?

– В институте на кафедре проходили, странно, что ты не знаешь.

– Аркаша, с нами много странностей, как ты заметил, но мы же договорились, ты не спрашиваешь то, о чём не хочешь знать.

– Помню я, вот и не спрашиваю.

– Аркаша, ты как, вообще? Нормально себя чувствуешь? – после недолгой паузы поинтересовался Максим.

– Да, хорошо. Если не думать обо всём, а жить по ситуации, то вполне неплохо.

– Вот и не думай, – Николай похлопал его по плечу, – ты крепкий парень, многие поплыли бы давно, а ты держишься.

Вместо ответа Аркадий резко нажал на тормоз, броневик скрипнув колодками остановился. Миха ударился лбом о щиток и громко выругался. Аркаша молча кивнул вперёд. Соколов с Максом посмотрели туда и увидели на обочине дороги кенгуру. Животное мирно паслось, но увидев технику подняло голову и с любопытством начало разглядывать машину.