***

Несколько часов я сижу взаперти с остальными будущими героями. Маленькая темная комнатка пропитана запахом пота и отчаянием.

Тут темно, дверь закрыта. Мы ждем судного часа. Кто-то горько плачет в углу.

Другие обговаривают побег, но те, кто поумнее понимают – с подводной лодки никуда не деться. Куда, черт его подери, бежать? Мы в космосе. Напасть скопом на андроидов? У нас отобрали бластеры.

Если взбунтоваться это только навредит нашим близким, которым еще жить да жить. До следующей поломки.

К утру нас всех выстраивают на нижнем ярусе перед капсулами. В одну такую может комфортно поместиться максимум по одному человеку. Воздуха хватит на один-два дня.

Событие записывается камерами. Нам ведь дают капсулы, а это гуманно, это не то же что просто избавиться от нас. Кордон Купер и его окружение так думает.

Если когда-нибудь получится выйти на связь с другими земными крейсерами, то эти видео станут доказательством чрезвычайного милосердия.

Все прощаются со своими близкими. Большая площадка грузовой части крейсера наполнена горечью потери. Тут полно живых людей, но пахнет смертью.

Марта приводит Ноама. Они с семьей стоят в отдалении и смотрят на меня с жалостью.

Я присаживаюсь и обнимаю сына – все его аккуратное лицо опухло от слез. Марта сказала он всю ночь не спал и рвался ко мне. Мой защитник.

- Ты должен быть сильным, - говорю я едва двигающимися губами, - слушайся тетю Марту и дядю Джина, но заботься только о себе. У тебя есть только ты, Ноам, только ты!

Очень больно от того, что приходится говорить это семилетнему ребенку. Я хотела дать ему больше, чем серые стены нового мира и бесконечные потери.

- Нет! – мотает он головой, сжимая ладонями мою футболку. – Клянись, что не оставишь меня надолго!

- Ноам…

- Клянись, мама! – он снова плачет, и я едва разбираю слова, что вырываются из его искривленного рта. - Ты сама говорила, что у всех мальчиков должны быть мамы!

Если поклянусь, то придется перевернуть космос с ног на голову, но сдержать клятву. Ноам знает, как я не люблю ложь.

Даже если не получится, хотя бы надежда должна давать ему стимул идти вперед. Он ведь все видит и осознает, он уже взрослый.

И мое исчезновение станет для Ноама непосильной ношей.

- Клянусь! Мы еще увидимся. Я люблю тебя! – шепчу, прижав его к себе и глажу по волосам.

- И я тебя…

Ноам находит в себе силы отступить. Марта обнимает его за плечи и кивает мне.

«Я позабочусь о нем», - читаю по ее губам.

Я бесконечно ей благодарна.

Капсула, предназначенная для меня, ничем не отличается от других: обшивка из алюминиевого сплава и маленький иллюминатор. Никаких запасов еды или воды.

Когда все триста человек погружены, капитан начинает отстыковку. Нас вышвыривает в невесомость космоса. Капсулу трясет, и я мечусь в ней, как бисеринка.

Тянутся часы невыносимой тревоги.

Есть ощущение, что это последние минуты моей жизни.

Очень быстро становится жарко. Сжавшись, я перебираю в голове воспоминая, как драгоценные бусины.

Мой первый мужчина, рождение сына, бесконечные разочарования и наконец… способность идти по жизни самостоятельно.

Мне сложно сказать какой я человек. Все становится непонятным, когда речь заходит про меня саму. Какие у меня увлечения? Что я люблю больше всего? Эти вопросы всегда вводят меня в ступор.

Я не способна говорить о себе потому что кажусь себе никакой, потому что мои пристрастия кажутся пустым звуком в контексте целого мира и тех успешных людей, которые достигли намного большего.

Хотя… да… пожалуй, я стала сильной.

Ноам не знает, но, когда он родился мне пришлось быстро взрослеть, учиться жить, отвечая не только за себя. Его появление сделало меня сильной. Такой, какая я есть сейчас.