– Никит, – устало оглянулся Мултановский. – Объясни доступно ещё раз…

Брат кивнул:

– По статистике, около семидесяти процентов людей умирают в больницах. И если взять конкретно Загорск, то большинство смертей случаются в Первой городской. Вот, допустим, человек умер в палате, а родственники оформили заказ на дому с агентом от комбината или с любой другой ритуальной конторой. По идее, кто первый застолбил покойника, тот и продаёт белые тапки…

– Конкуренция, да, – Румянцев отозвался улыбкой. – Она такая.

– Но в больнице заправляет гапоновский “Элизиум”. И работники больничного морга попутно являются сотрудниками “Элизиума”.

– И перевозка, кстати, тоже его, – вмешался Пенушкин, – Гапона.

– Вы не обижайтесь, господа, – сказал отмалчивавшийся до того Шайхуллин, – но это и называется рынком услуг.

– Русланчик, вы не поняли, – ответил терпеливым тоном Мултановский. – С этим никто не спорит, люди имеют право развивать бизнес…

– Повторюсь, не вижу никакой проблемы, – перебил Румянцев, – кроме той, что Аркадий Зиновьевич оказался весьма энергичным предпринимателем. Не лучше ли искать компромиссы, договариваться…

– С кем договариваться?! – рявкнул Валера, так что Румянцев вздрогнул и прикрыл оба своих цыплячьих глаза. – Да они к живым людям прицениваются! Понятно, бабулька древняя, ей жить два понедельника, но должна же быть хоть какая-то, блять…

– Этика, – подсказал Никита. – Профессиональная.

– Он, между прочим, не на войне ногу потерял, а с моцика по пьяни пизданулся! – презрительно добавил Валера. – Лет девять назад. В больнице хирург местный накосячил, ногу пришлось оттяпать. И чтоб скандал замять, главврач предложил Гапоненке должность завхоза!..

– А то, что у него в “Элизиуме” в учредителях Осоян? – воскликнул Мултановский. – Это, по-вашему, нормально?!

– Кто это? – спросил, робея, Шайхуллин.

– Криминальный авторитет, – пояснил Никита. – Известен под кличкой Соя.

Мултановский насупился:

– Юрий Семёнович человек приезжий, новый, глубоко порядочный и от этого излишне доверчивый… Вы ему, Павел, так и передайте, что с Гапоненко опасно иметь дело.

– Подставит за милую душу! – вставил Валера.

– Именно! – подтвердил Мултановский. – Он заварил кашу в девяносто восьмом. Такой беспредел творился…

– Пока Кирза Гапона под лавку не загнал! – радостно сообщил Валера.

– Позвольте поинтересоваться: кто такой Кирза? – Румянцев утомлённо глянул на часы и вполголоса обратился к Шайхуллину: – Будем собираться?..

– Тоже бандит, – уже с неохотой пояснил Никита. – Керзаченко Григорий. Но по-своему был очень достойный человек, с принципами…

– Коммерсы раньше шутили, – усмехнулся Чернаков. – Наша крыша – Керзаченко Гриша…

– Его уже лет шесть как нет в живых, – сомнительно успокоил чиновников Мултановский и закончил с озабоченным видом: – И поэтому вообразите, господа, наше смятение, когда мы поняли, что коррупция и криминал в лице Гапоненко пытаются свить гнездо в Загорске… Что опять не так, Никита?!

– Ничего, – брат усмехнулся и покачал головой. – Свить гнездо и отложить яйцо…

С отъездом Румянцева и Шайхуллина стрелка быстро превратилась в бестолковую пьянку.

– Валер, вот нахуя ты Кирзу приплёл? – Мултановский неряшливо разливал водку по рюмкам.

– А чё такого? – пожимал неповоротливыми плечами Валера. – Ну сказал… Про него вообще-то Гапон первым пизданул.

– Просто они и так обосрались… Ладно, даст бог, прижмём эту гниду, а я, пацаны, в долгу не останусь!

– Валер, а он чё, реально протез потерял?! – рассмеялся вдруг Никита. – Ну, тогда у Кирзы?