– Но ваш народ не хочет, чтобы мы оставались здесь. По крайней мере, после войны. Если мы засеваем поля, они уничтожают урожай. Когда они видят запруду для рыбы, они ломают ее. Когда они видят деревню, они поджигают ее. Они поклялись, что уничтожат весь наш народ. Когда мою семью убили, я попала в рабство. И я думала, что мы с Сакаханной будем в безопасности, став рабынями. Но они били и насиловали меня, а скоро мужчины захотят и ее.

– Она поедет со мной, – безрассудно выпалил Джей. – Я мог бы взять ее с собой в Англию. У меня там сын и дочь, росли бы вместе в моем доме.

Женщина на мгновение задумалась, а потом отрицательно покачала головой:

– Ее зовут Сакаханна. Она должна быть рядом с рекой.

Джей хотел было возразить, но потом вспомнил, как в далеком детстве видел великую принцессу Покахонтас. Его взяли с собой, чтобы показать ее, как детей ведут, чтобы показать львов в Тауэре. Уже тогда она не была больше принцессой Покахонтас, а называлась Ребеккой Ролф. На ней было обычное английское платье, и она дрожала от зимнего холода. Через несколько недель она умерла на чужбине, тоскуя по родной земле.

– Я приеду, – сказал он. – Я отвезу все это в Англию и вернусь. И тогда я построю здесь дом, и ты будешь у меня служить, а она будет в безопасности.

– Как она может быть в безопасности рядом с вами? – быстро возразила мать. – Она не ребенок, хотя такая хрупкая. Ей уже почти тринадцать, к тому времени, как вы вернетесь, она уже будет женщиной. Женщине из племени поухатанов опасно жить в городе среди белых мужчин.

Джей задумался ненадолго, а потом очертя голову сделал следующий шаг, не думая, от всего сердца, неискушенного сердца.

– Я женюсь на ней, – пообещал он. – Она станет моей женой и будет в безопасности рядом со мной, и у нее будет здесь свой дом и поля. Я построю дом рядом с рекой, и Сакаханне нечего будет бояться.

Он говорил с матерью, но смотрел на дочь. Она залилась густым розовым румянцем – от смуглого лба, запятнанного медвежьим жиром у линии темных волос, до грубого ворота рубахи.

– Ты согласна? – мягко спросил ее Джей. – Я старше тебя и мог бы быть твоим отцом, знаю. Да, я не понимаю ваших обычаев. Но способен дать тебе защиту и построить для тебя дом.

– Согласна, – очень тихо сказала она. – Я хочу стать твоей женой.

Старшая женщина протянула Джею руку, и он ощутил пожатие ее загрубевшей ладони. Потом она взяла за руку свою дочь и соединила их руки.

– Когда вы вернетесь, Сакаханна будет вашей женой, – пообещала индианка.

– Обещаю, – сказала девочка.

– Обещаю, – поклялся Джей.

Женщина отпустила их руки и отвернулась, будто ей больше нечего было сказать. Джей проводил ее взглядом, потом повернулся к Сакаханне. За недели путешествия и жизни в походном лагере она казалась ему одновременно и доброй приятельницей, и верным товарищем, и изысканной незнакомкой, девушкой, которая вот-вот расцветет, девственницей, которая станет его женой.

Осторожно, как если бы он пересаживал сеянец, он дотронулся до ее щеки, провел пальцем по линии скулы. Она задрожала, почувствовав его прикосновение, но не двинулась ни вперед, ни назад. Она позволила ему ласкать ее лицо только на мгновение. Потом резко повернулась и бросилась прочь от него.

– Возвращайся скорее! – крикнула она на бегу.

Джей почти не различал ее в темноте, она быстро шла за матерью, только ее полотняная рубаха светилась в темноте.

– Возвращайся в хорошее время, в сезон урожая, и я встречу тебя и сделаю для тебя большой пир! И мы построим наш дом до того, как придет зима!