За железной дорогой снова стелились поля, потом их сменяло несколько песчаных карьеров – отличное место для рыбалки, если, конечно, кому-то из номов вздумалось бы вдруг порыбачить, – а оттуда было уже рукой подать до аэропорта.

Летом Масклин часами наблюдал за самолетами. Он заметил, что сначала они катятся по земле, а потом резко взмывают вверх, точно птицы, постепенно становясь все меньше и наконец исчезая из виду.

Это зрелище всегда повергало Масклина в тревожные раздумья. Масклин уселся на свой любимый камень и под накрапывающим дождиком принялся размышлять. В последнее время его одолевало множество разных мыслей, но одна из них была самой тревожной.

Номам предстоит отправиться туда, ввысь, где летают самолеты. Так сказал ему Талисман, когда он еще разговаривал с Масклином. Номы переселились сюда с неба. Вернее, с той самой вышины, которая выше неба. Вообще-то это было трудно себе представить, поскольку всякому ясно, что выше неба находится опять-таки небо. И теперь им предстоит вернуться туда. Таков их… эх, запамятовал слово… кажется, оно начинается на «ж». Жеребий? Вот-вот: жеребий. Когда-то номы обитали в своем собственном мире. А потом попали сюда. Но – и это тревожило Масклина больше всего – тот самый космический корабль, самолет, на котором номы когда-то летали выше неба, все еще где-то существует. Первые номы покинули его и, пересев в корабль поменьше, спустились на Землю, но этот маленький корабль разбился, и они не смогли вернуться назад.

Масклин был единственным, кто знал об этом.

Старый аббат, предшественник Гердера, тоже знал. Гримма, Доркас и Гердер кое-что слышали, но им некогда было об этом думать, у них, с их практическим складом ума, было и без того слишком много дел.

«Все вокруг заняты только обустройством, – размышлял Масклин. – Кончится тем, что мы превратим каменоломню в свой маленький мир, как когда-то это произошло с Магазином. Прежде номы думали, что крыша – это небо, а теперь мы считаем небо крышей. Кончится тем, что мы останемся здесь и…»

По дороге, ведущей к каменоломне, тащился грузовик. Масклин давно уже смотрел на него, но в упор не замечал – у него просто в голове не помещалось, откуда здесь мог взяться грузовик.

– На посту никого не было! Как это понимать? Я ведь распорядился, чтобы кто-нибудь постоянно вел наблюдение!

С полдюжины номов пробирались к воротам каменоломни сквозь заросли сухого папоротника.

– Сегодня очередь Сакко, – оправдывался Ангало.

– Ничего подобного! – прошипел Сакко. – Помнишь, ты вчера попросил меня поменяться с тобой, потому что…

– Мне все равно, чья сегодня очередь! – закричал Масклин. – На посту никого не было! А надо, чтобы кто-нибудь был! Ясно?

– Извини, Масклин.

– Да, извини, Масклин.

Они вскарабкались на обочину дороги и растянулись на земле, укрывшись за пучком жухлой травы.

Грузовик был небольшой, так, не грузовик даже, а грузовичок. Приехавший на нем человек вылез из кабины и направился к воротам.

– Это «Лендровер», – не без гордости сообщил Ангало. Перед Большой Гонкой он перечитал все книги об автомобилях, какие имелись в Магазине. Автомобили были его страстью. – Это не совсем грузовик. Он служит в основном для перевозки людей…

– Этот тип что-то прикрепляет к воротам, – перебил его Масклин.

– К нашим воротам, – с неудовольствием заметил Сакко.

– Странно, – сказал Ангало.

Незнакомец побрел назад к машине. Двигался он, как и все люди, медленно и тяжело, будто спал на ходу. Грузовик развернулся и с ревом умчался прочь.

– Ну и ну, ехать в такую даль лишь для того, чтобы прилепить к воротам клочок бумаги, – проворчал Ангало, поднимаясь на ноги. – В этом они все.