Мамины брови удивленно приподнялись.

На самом деле я хотела поиграть с маленькими гостями и показать свою игровую комнату, но ноги стали ватными. Я боялась встать, упасть и снова вызвать смех братьев.

— Ты мелкая, некрасивая, вредная и плохо воспитанная девчонка. Но дружить с тобой я, так и быть, буду — все равно в этом захолустье больше не с кем, а мне скучно! — громко произнес Джейсон Тубертон, я же вспыхнула от возмущения.

— Джейсон! — одновременно воскликнули его родители.

— Что за манеры! — граф Тубертон, высокий темноволосый мужчина с резкими чертами лица и карими глазами, недовольно нахмурился.

Кристоф приглушенно рассмеялся, довольный представлением, которое устроил младший брат.

Оскорбленная до глубины души словами мальчишки, я вскочила и схватила со стола, рядом с которым сидела, первое, что попалось под руку. И швырнула в голову Джейсона.

Мальчик отшатнулся, схватился за голову и застонал от боли.

Я рассекла ему бровь. Потекла кровь, смешиваясь с остатками кофе, поскольку ударила я его кофейной чашкой из маминого любимого розового сервиза. Мама только что выпила из этой чашки кофе.

Взрослые повскакивали с мест, закричали, а Джейсон, держась за разбитую голову, хмуро произнес:

— Злая безмозглая дура! Радуйся, что ты девчонка! Я не бью дур!

Он тогда так и не заплакал, хотя ему явно было больно. Это я хорошо запомнила.

Вокруг начался хаос. Родители окружили нас. Графиня Тубертон осматривала голову Джейсона, моя мама что-то возмущенно выговаривала мне, наши отцы приносили друг другу извинения, а мы стояли и испепеляли друг друга взглядами, пока меня не увели из гостиной.

Я тогда очень испугалась. И своего гнева, и за самого мальчика. Такое поведение было нетипично для меня. Обычно я не выходила из себя и никогда еще никого не била. Но этот мальчик просто взбесил меня — я хотела с ним подружиться, а он грубо обидел меня, хотя никто и никогда меня не обижал.

Меня тогда наказали. Увели из гостиной, заперли в комнате и неделю не разрешали кататься на любимом пони. Но родители не могли долго сердиться, что бы я ни натворила, и скоро заточение закончилось.

9. Глава 8

Настоящее время

Когда я проснулась, сразу увидела сестру Таисию.

Женщина стояла возле столика целительницы, расположенного напротив моей кровати, и с сосредоточенным выражением на лице капала целебные капли в стакан с водой.

Я смотрела на лицо сестры и думала, как мне повезло с ней и может ли она пострадать из-за меня. Чемто сестра Таисия неуловимо напоминала мне маму. Не внешностью, нет. Своей добротой, наверное.

Благодаря имени «Джейсон Тубертон» я вспомнила родителей. Родные лица с каждым новым мгновением отчетливее вставали перед мысленным взором.

У нас была маленькая дружная семья. Отец — граф Алан Стенфилд, маг воды, с отличием окончил Столичную академию Тангрии и долгое время преподавал в той же академии. Затем он плотно занялся научными исследованиями.

Мама — графиня Ванесса Стенфилд, человек без магии, получила домашнее образование, как большинство женщин Тангрии.

Отцу было сто двадцать лет, маме — двадцать восемь, когда они поженились.

Мама не любила столичную жизнь и расстраивалась, что у них не было детей. Поэтому через некоторое время после свадьбы родители уехали в родовое поместье Стенфилдов в Зарданском округе нашей империи. Деревенская спокойная жизнь и теплый местный климат пошли на пользу обоим, вскоре появилась я.

Мама стала третьей женой графа Стенфилда, который к моменту их встречи был дважды вдовцом. Но ребенок у отца был только один. И это я.