— Это только глюки сумасшедшего охранника, — уверенно произнёс Кир. — Причём одного единственного охранника. Нельзя только на основании этого строить целую версию и переться в чужую империю.

— Ну, знаешь ли! — гневно процедила я. — Если только эти глюки объясняют то, что случилось с Крисом, то можно! — я вскочила, возмущённая и обиженная, и стрелой вылетела из кабинета, несмотря на больную ногу, на которую сейчас было плевать. При этом я громко хлопнула за собой дверью, чего раньше никогда не позволяла себе.

***

Почти бегом, насколько позволяла нога, хромая, я спустилась со второго этажа, на котором находился кабинет Кира, на подвальный этаж, где был огромный бассейн. Я так была зла, что даже не заметила, как слетела с многочисленных ступенек, пролетев мимо озадаченного мастера Дулье и кого-то из слуг.

Влетев, словно ураган, в раздевалку, дрожащими и непослушными от возмущения и раздражения руками сняла платье, чуть не порвав его, надела купальник, и резко нырнула в воду, сразу глубоко уйдя ко дну. В воде я всегда чувствовала себя как рыба, и не ощущала хромоты. В ней я снова была сильной, ловкой, быстрой и грациозной, как раньше.

Сильными злыми взмахами я проплыла полбассейна и вынырнула, дальше плавая уже на поверхности.

Я долго и на износ плавала, пока не выплеснула из себя всю злость и возмущение от поведения Кира, который иногда становился совершенно невыносим в своей заботе обо мне и нежелании выпускать из-под своего крыла.

Ужасно, что он делает вид будто упоминание про белого барса это абсолютно несущественное обстоятельство и не стоит придавать ему значение. Ведь я объяснила, почему стоит обратить на этот факт внимание.

Да я готова была ухватиться руками и ногами, и даже зубами за любую зацепку!

А ещё ужасней то, что я не хочу обижать Кира, воевать и спорить с ним. Замкнутый круг какой-то.

И как его разорвать? Как убедить Кира, не воюя с ним?

***

После того, как наплавалась, уставшая и успокоившаяся, я поднималась в комнату, которая находилась на втором этаже, там же, где и кабинет Кира, из которого я вылетела не так давно.

Я медленно шла по коридору, размышляя, заглянуть к Киру или не стоит, когда из приоткрытой двери кабинета услышала приглушённые мужские голоса. Иногда я подслушивала разговоры тех, с кем живу, чтобы знать всё из первых уст, а не ту информацию, которую преподносили «бедной хромоножке», чтобы лишний раз её не расстраивать.

— Атер Кирстан, не нужно ограничивать свободу Анны так сильно, как это делаете вы. Она уже задыхается в этом поместье, — с удивлением я услышала спокойный голос учёного Стонича. — Вы очень много сделали для девочки, но теперь, когда она окрепла физически, вы не должны её удерживать. Я слышал, как она восторженно кричала о белом барсе и радовалась. Наверное, только глухой в этом доме не услышал Анну. Когда вы в последний раз слышали, чтобы она так искренне чему-то радовалась?

Кир что-то ответил, но я не расслышала. Видимо, он стоял у окна. Я тихонько подошла ближе к двери, заинтригованная, напрягая слух, стараясь не стучать тростью.

— Вы знаете, что бабочки в животе, крылья за плечами и тому подобное, это не что иное, как череда химических процессов, запущенных биологически активными веществами: эндорфинами, серотонином, дофамином, окситоцином, — продолжал учёный, а я почувствовала досаду. Сейчас он загрузит Кира своими научными лекциями и до сути их разговора мы не скоро дойдём, а разговор был обо мне, и очень хотелось его услышать.

— К чему вы говорите мне это? — раздраженно поинтересовался Кир.