Любая магическая книга это прежде всего детектор магии. В девушке, которую я вытащил из реки, не было ни капли волшебства, но мои книги не стали бы вот так голосить, если бы к ним прикоснулась обычная девушка.

Влетев в библиотеку, я увидел, что Джейн стоит со справочником по агрохимии в руках. Я выхватил у нее книгу и спросил:

– Что вы сделали?

Возможно, мой голос прозвучал излишне резко: Джейн вздрогнула всем телом, словно от удара, и я увидел, что ее знобит – плечи задрожали под блузкой.

– Не знаю… – только и смогла выдохнуть она от растерянности и страха. Видно, решила, что сейчас я подниму скандал из-за того, что она посмела прийти в мою библиотеку и что-то тут трогать.

Мелодичный перезвон стих. Справочник по агрохимии успокоился. Я поставил его на полку и спросил:

– Что вы здесь делаете, Джейн?

Взгляд девушки потемнел.

– Пришла почитать что-нибудь про обжирайку и дозировки, – ответила она. Да, я примчался сюда так, что напугал ее – умею производить впечатление. – Вы же не запрещали заходить в библиотеку. Потом я взяла эту книгу, и поднялся звон.

– Идите-ка сюда, – приказал я, проходя среди книжных шкафов к окну. Джейн послушно потянулась за мной; мы встали у окна и, глядя в ее глаза, я мысленно прикоснулся к тому месту в ее душе, где обычно расцветали магические силы. Девушка замерла, словно окутанная январским холодом – только взгляд остался живым: темным, испытующим.

– Понимаю, что напугал вас, – объяснил я. – Но надо понять, что происходит.

Джейн кивнула. Я искал в ней магию, но ничего не находил. Ни капли, ни крошки, даже такой, которая позволяет девицам гадать на святки и видеть всякие захватывающие ужасы в коридорах из зеркал.

– Я не сделала ничего плохого… – прошептала Джейн. Я кивнул и, только отступив в сторону, понял, что все это время держал ее за плечи. Крепко так держал, не позволяя вырваться. На моих ладонях осталось едва уловимое тепло чужого тела, тонкая нить запаха.

– Да, не сделали, – ответил я. – Но не понимаю, почему книга вдруг подняла такой крик.

Мы вышли из библиотеки, и я привел Джейн в ту комнату, которую когда-то отвел под хранилище артефактов. Не особенно большое – они практически не нужны для моей работы – но собрание все равно способно было произвести нужное впечатление. Джейн замерла возле большого стеклянного шкафа, словно завороженная. Артефакты были редкими и дорогими. Вот золотой шар, исписанный рунической вязью прильфов, исконных обитателей Восточного удела. Вот артефакт, похожий на веретено – если, конечно, бывают веретена из серебра, богато инкрустированные голубыми топазами. Вот некое подобие человеческого черепа – когда-то этот артефакт был способен разговаривать, надо отнести его на подзарядку, вдруг скажет нам что-нибудь умное?

Джейн указала на золотую монету с тонким профилем императрицы Катарины, величайшей правительницы прошлого века, и спросила:

– А это тоже артефакт?

– Да, – кивнул я. – Откройте шкаф и возьмите.

Джейн неохотно подчинилась: открыла стеклянную створку, взяла монету с таким видом, словно боялась, что та способна откусить ей пальцы. Но ничего не произошло. Монета в ее руке осталась неподвижной и безгласной.

– Кладите обратно, – велел я. – В вас нет ни крошки магии, Джейн.

Мы продолжили разговор за обедом, накрытым на свежем воздухе в той части зеленой кухни, которую я когда-то отвел для отдыха. Здесь росли старые яблони, которые сажал еще прошлый хозяин участка, и в их тени у меня всегда был хороший аппетит.

Но не сегодня. Ни легкая окрошка, ни тыква, фаршированная курицей, брокколи и сыром, не вызвали у меня аппетита. Загадка, которую загадала Джейн, взяв справочник по агрохимии, не давала покоя.