Я посмотрела на нее, отодвинув тарелку. Расскажи еще мне тут про бедных обездоленных, которые потеряли работу.

– Думаю, месячного пособия им хватит, – ответила ей.

Что-то мне уже начинает нравиться этот мужчина, который так кардинально решил проблему со слугами. Меня бы на это не хватило. То есть я их вернула в дом, а он их уволил. А что? Какое доверие может быть к слугам, бросившим ребенка одного?

– Но они же бедные. И что там того пособия? Тьфу и подтереться. А ведь Терри Дафф платил меньше, чем пообещал Клейтон.

– И? – спросила я.

– Может, поговорите с ним? Может, он не будет увольнять наших? Мы же этот дом как облупленный знаем, каждую трещинку и каждый уголок.

– То есть люди, которые бросили маленького мальчика одного, жалуются, что их не берут на работу, а проводят разбор полетов?

Она посмотрела на меня как на врага народа:

– Да с ним вообще невозможно договориться. Он и в детстве был такой категоричный во всем. Правда, сейчас тоже выгнал работников приюта, сказав, что ребенок остается. Так они ему деньги не хотели возвращать. А эта его Лиза сказала, что подаст в суд на них за неоказанную услугу. Ух, драконица! Наверняка его любовница.

– А что у него с ногой, почему он хромает? – спросила я.

– Ой, это мальчики в детстве игрались, – она махнул рукой. – Терри на него случайно прыгнул и сломал. Ужас был, но что поделать – драконы. Границ не знают. А эти еще и близнецы. Только по цвету волос их и различали. А однажды им их сбрили. Такая умора была…

– Спасибо за подробности, – я вежливо улыбнулась. – Но мне сплетни совсем неинтересны.

Хотя некоторые из них полезны. Значит, нас теперь точно-точно оставили.

– У папы была любовница, – отозвался Коля. – Страшная такая. Ты красивее.

Ну хоть кто-то мне говорит комплименты. А то Сережа мне только в начале наших отношений говорил. Зато чувствую, что они меня ожидают по возвращении.

***

С барского плеча мне была выдана комната рядом с детской Коли. Раньше там жила бывшая няня, но ее уволили, насколько я поняла из рассказа Фра. Кстати, надо будет держаться от нее подальше. Язык как помело, рот не закрывался ни на минуту. От таких людей лучше вообще держаться подальше. Сдаст с потрохами.

Остаток вечера я провела с Колей. Мальчик оказался умным и забавным. Вот только грустил. Даже признался, что папа приходил к нему по вечерам – проверял, что он делал, и ему очень плохо, что больше не зайдет. В детской комнате было много игрушек. Причем почти все мягкие. Коле нравятся только такие.

– Ты ведь не уйдешь? – спросил он, когда уже пришло время сна.

– Я буду в соседней комнате.

– От меня не уйдешь? – спросил он, удерживая за юбку.

– Не уйду. Но хочу сказать тебе одну вещь. Мне придется проводить день в своем мире, пока ты будешь в школе…

– Нет! – рядом вспыхнул огонь и тут же потух, когда Коля подскочил с кровати. В его глазах стояли слезы. – Не уходи.

– Коля, я буду возвращаться, – взяла его за руку и смотрела ему в глаза, налаживая зрительный контакт. Мне казалось, что так ребенок точно услышит. И не сожжет, по крайней мере, мое единственное платье в этом мире. – Каждый день я буду возвращаться сюда. Хорошо?

И почему-то в этот момент до меня начало доходить… а вдруг дядя меня обманул?

Вот уйду сейчас, ребенок останется один. И все – привет, приют. Или просто останется ребенок один в доме. Одному Коле известно, как попасть в мой мир. Наврали! Ахтунг, мне наврали! Но при ребенке же не скажешь такое. Так, стоп, Клейтон сказал, что кристалл здесь собрался. Значит, из своего мира я сюда не попаду. Надо будет что-нибудь придумать, а то мне чуется подвох. А что еще ожидать от мужиков? Наобещают горы золотые, а потом слово не держат.