— В смысле?.. — опешил писатель. — А что такое «симбурдэ»?

— Симуляция бурной деятельности, — чётко ответила фея. — Профессиональный сленг фейри-менеджеров. Бурно текущий процесс, не дающий определенного результата. К сожалению, люди совершенно непрофессионально пользуются этим навыком, саботируя настоящую работу. Вот вы… сколько часов просидели в этом пыльном склепе? А сколько страниц написали на основании прочитанных материалов?

— Я… собственно, — писатель засмущался. — Так вы — моя муза! Вы прилетели мне помочь? Мне это снится? Или тут стоит скрытая камера? Проектор! Вы — не галлюцинация, вы киноиллюзия?

— Так, — фея сделала строгое личико, отбросила метёлку, сложила лапки на груди. Метелка, сверкнув, просто испарилась. Писатель очень чётко слышал ее голос, не как комариный писк, а как обычный женский голос, словно чуть-чуть ускоренная запись, идущая откуда-то из динамика. На груди феечки висел круглый сетчатый медальон, похожий на золотое чайное ситечко. Звук шел оттуда.

— Пойдём по порядку. Муза — условное название совсем иного класса существ, намного древнее нас. Они — фрилансеры, неподотчетны никому кроме трех Старших Муз и работают бессистемно, по вдохновению. Безграмотные люди могут нас не различать, но поскольку вы должны будете подписать контракт, придётся вникнуть в перечень услуг, которые я могу предоставить.

Нас называют феями-вдохновительницами. Но это не значит, что я буду порхать вокруг вашей головы, помашу крылышками, и ваши гениальные идеи сами польются на чистый лист компьютерного файла. Мы будем много и плотно работать. И результатом должен быть некий успешный творческий проект.

— Так вы — мой персональный литературный тренер? — сообразил писатель. — Будете порхать над душой с кнутом и пряником, чтобы не давать мне лениться? И чтобы я наконец писал что-то стоящее? Великолепно! Как я мечтал об этом! Добро пожаловать!

— Да, эта система вдохновения сейчас у вас называется «коучинг».

— Не произнесу этого гадкого слова!

— Отлично, желание подопечного — закон. Я — ваш литературный тренер. Кратко изложите задачу. Над чем работаете? Современная проза? Детектив? Триллер? Фэнтези-сериал? Мистический реализм?

— Да я точно не знаю, — замялся писатель. — Я обдумываю идею большого романа, такого странного, на стыке жанров… да, пожалуй, ближе к современной прозе. Но с историческими ретроспекциями, и мистикой, и… Я думал, вы подскажете?

— Что?! — глаза феи округлились настолько, что писатель ясно различил их цвет. Или это от возмущения ее глазки стали ярко-фиолетовыми? — Вы даже не начали работу? И посмели… Ваш уровень мольбы был признан угрожающим, на грани самоедской депрессии! И весь этот тринадцатый уровень отчаяния — просто ни о чём?! Нахал!

— Э-э, у меня сейчас творческий кризис… признаюсь, затянувшийся, — оправдывался писатель. — Но я готов!..

Фея металась вдоль полок и сверкала, заламывая руки:

— Это что, ложный вызов? Дорогуша, вы хотя бы представляете, сколько стоит ложный вызов на дом феи-вдохновительницы? А? Нет? Разумеется, не представляете! Тогда считайте: открытие магической тайны — раз! Разбазаривание рабочего времени — два! Трата волшебной пыльцы — три! Вы чуть не подвели меня под оказание вдохновительских услуг не по адресу! Четыре! Четыре пожизненных штрафа без права писательства, это то, что вы заработали своим нытьём и ленью! Кто за вас это будет отрабатывать? Пушкин?

— Точно не он, — пробормотал писатель. — Александр Сергеевич не ленился, писал день и ночь и всё – великое.

— Да-да, с того чудного мгновенья, как «перед ним явилась я»! — нахально сообщила феечка. — Думаете, он просто так был сослан в деревню, лишён Петербургского общества и прочих соблазнов, и целую аномально теплую осень пахал как вол, чтобы оставить потомкам что-то хоть мало-мальски приличное… По вашему, вся Болдинская осень — на пустом месте? Ха-ха! И, между прочим, из-за своего форс-мажора с дуэлью, Пушкин до сих пор не закрыл контракт. Отрабатывает за себя, так что за вас ему точно некогда! И с той поры я стала умнее. Больше я ложных вызовов на себя вешать не позволю! Пойдём с самого начала…