Да черт бы все побрал… мама могла увидеть в качестве отца для Леры кого угодно, но только не Васнецова.   

- Господи! Как же так?       

- Вот так. Мы переспали с ним, когда еще…     

Говорить об этом было трудно до сих пор, но мне на помощь пришла мама.    

- Когда Лена была жива. Понятно, - тихо сказала она.     

Я взглянула ей в глаза, боясь увидеть осуждение, но в них было лишь понимание и какая-то печаль. Как будто она прекрасно понимала то же, что чувствовала и я - невозможность отношений с тем, кого я любила все эти годы.      

- Да, поэтому, когда я узнала, что беременна, приняла решение ничего не говорить Роме. Он и так был слишком погружен в свое горе.     

Я не сразу поняла, что своей откровенностью подставила саму себя. Потому что вопрос, прозвучавший чуть позже, был совершенно логичным.      

- Почему же рассказала все сейчас?     

Наверно, мама поняла, что я испытала, услышав эти слова. Страх. Он перемежался вопросами, что говорить дальше? И как сказать матери, что я больна и скоро уйду? Может, стоит сделать это именно сейчас, заблаговременно? Пока есть вероятность, что она сможет смириться и принять это.        

От необходимости отвечать меня избавил звонок в дверь. Я подскочила с места, как ужаленная, благодаря бога за то, что сейчас мне не нужно выкладывать матери всю неприглядную правду. И понимая, что я жутко соскучилась по своей девочке за то время, что ее не было рядом.     

- Привет, - улыбнулся мне Рома, когда я открыла дверь.      

Рядом с ним стояла совершенно счастливая Лера, которая тут же принялась рассказывать о том, как они провели время вместе. И о том, что познакомилась с девочкой, которая «может быть станет ее подругой».      

- У меня мама в гостях, - шепнула я Васнецову, когда дочь умчалась мыть руки. - Я сказала ей все… ну, кроме того, что больна.     

Рома сжал челюсти так, что на скулах заиграли желваки.        

- Понял, - просто ответил мне и заверил: - Я не проговорюсь.    

После чего прошел на кухню, куда следом забежала наша дочь с криком:    

- Бабушка! А мы с папой были в такооооом месте!     

И у меня в груди все перевернулось. Потому что сейчас я особенно остро поняла - хочу остаться во всем этом если не навсегда, то настолько долго, насколько отмерено свыше.        

- Мам… а знаешь, что мне сегодня сказал папа? - спросила Лера, когда я укладывала ее спать.     

Васнецов и мама отбыли по домам с полчаса назад. Мы провели вместе прекрасный вечер, много говорили о прошлом, которое сейчас казалось мне особенно ценным. И я словно бы вернулась туда, где была когда-то счастлива.       

- Не знаю. Вы ведь были только вдвоем. Кстати, как тебе? Понравилось?      

Спросила, а у самой сердце едва ли не остановилось в ожидании ответа.    

- Да! Очень понравилось. Но мне было жалко, что ты не с нами.      

Лера посмотрела на меня с искренним сожалением в глазах, и в моей груди заворочалось что-то огромное, от чего внутри все свербело.     

- В следующий раз я буду с вами, - заверила я дочь. - Так что сказал твой папа? - поинтересовалась я с искренним интересом.    

Была уверена, что услышу что-то вроде: «Он сказал, что я самая красивая девочка на свете!».      

А услышала совсем иное.      

- Папа сказал, что очень тебя любит! - заявила Лера, после чего повернулась набок и почти мгновенно заснула, при этом на губах ее была мечтательная улыбка.    

Я же села ровно и сделала несколько глубоких вдохов. К этим новостям я была совсем не готова. Поэтому даже не представляла, что именно с ними делать. Да и стоит ли делать что-то в принципе.