Произнести слова, которые меня самого до сих пор пугали, я просто не мог. Поэтому выдавил с трудом:         

- Она серьезно заболела. Лейкоз.      

- О, Господи, - потрясенно прошептала Эмма.      

Мы немного помолчали, потом она решительно заявила:     

- Но ведь она лечится? Нужно верить в лучшее, Рома!      

- Она отказывается от лечения. Мне порекомендовали хорошего врача в США и я намерен вывезти Аню туда любой ценой.          

- Мне нравится твой настрой, - усмехнулась Эм. - Все обязательно получится, - добавила она, пожав мою руку. - Пойдем, колесо останавливается.            

Подойдя ближе, чтобы встретить девочек, я смотрел, как Лиса легко спрыгивает из кабинки и увидел, как медлит, в свою очередь, Лера. С ужасом заметив, что ноги у дочери дрожат, я подскочил ближе и, подхватив ее на руки, поинтересовался с тревогой:     

- В чем дело?       

- Я… высоты боюсь, - прошептала дочь почти одними губами.        

- Зачем же ты пошла на колесо?      

- Потому что нужно преодолевать своих страхи.     

- Скажи это своей маме, - в свою очередь, негромко откликнулся я.       

- Знаешь, что мне рассказала Лиса? - произнесла Лера, когда я, заглушив мотор, остановился у дома.  

- И что же?        

- Что она нашла своего папу, подслушав разговор мамы с подругой. И пришла к нему прямо в офис, представляешь?!         

Я улыбнулся. Эта история стала уже по-настоящему легендарной в нашем дружеском кругу.         

- Да, Лиса очень смелая девочка, - ответил я. - Но и ты тоже. Не побоялась ведь прокатиться на колесе!        

- Но я вот не знаю, смогла ли бы также к тебе прийти, если бы знала, кто ты, - закусив губу, задумчиво сказала дочь. - Мама не любила о тебе говорить.         

На грудную клетку что-то болезненно надавило. Вероятно, Аня и вспоминать обо мне не слишком-то любила. Еще бы! Ведь наказывая себя, я наверняка порушил заодно и ее жизнь.      

- Она совсем обо мне не говорила? - спросил глухо.     

- Редко. Рассказывала, что ты уехал очень далеко и не можешь вернуться.     

Я слабо усмехнулся. Отчасти это было правдой - ссылка в деревню вполне тянула на подобную характеристику.          

- Да, что-то вроде того, - пробормотал в ответ.   

- Но почему? - упрямо вопросила Лера.  - Ты что, совсем не любил маму?       

Мои губы дрогнули в кривой болезненной усмешке. Не задумываясь ни на миг, ответил честно:      

- Я любил ее всю свою жизнь. И сейчас… люблю.       

Именно так. Конечно, я был идиотом, считая, что находясь вдали - защищаю ее от себя. Но ничего не мог поделать со страхом и чувством вины. С боязнью, что из-за меня погибнет кто-то еще. Что могу принести Ане только несчастье.           

- Почему вы тогда не поженились?  - донесся до меня голос дочери.        

Я невесело усмехнулся в ответ:         

- Знаешь, в чем главная  проблема взрослых людей?      

- В чем?      

- В том, что они не умеют прямо говорить о своих чувствах. Я наломал много дров, Лера. Но я все исправлю, поверь.           

«Если успею», - мелькнула в голове тревожная мысль. Нет, черт возьми, я должен успеть!        

Я многократно, изо дня в день, спрашивал себя все эти годы - почему так случилось, что я, сидевший в тот несчастный день за рулем, стал единственным, кто выжил? Почему я не погиб с ними вместе? А лучше - вместо. Вместо своего маленького сына, который был ни в чем не виноват и должен был прожить долгую-долгую жизнь. Несправедливо! Как чудовищно это все было несправедливо.        

В голове снова возникли мучившие меня годами кошмары.  Крики Лены. Испуганный плач Дениса. Скрежет металла о металл. Звон бьющегося стекла. Теплая струйка крови, стекающая по лицу…