- Как это? - нахмурилась дочь.     

- Ну, если ты будешь много читать, вырастешь очень умной и многого добьешься. Значит, будешь, в свою очередь, баловать меня, когда я стану таким старым, что начну искать носки, которые у меня на ногах.       

Лера не улыбнулась в ответ, но в глазах ее мелькнул проблеск озорства, дававший мне надежду. 

- Ладно, - деланно вздохнула она и «Волшебник» опустился поверх «Обжоры-хохотуна».           

Я поджал губы, чтобы скрыть улыбку. Моя первая, пусть и маленькая, но такая важная победа.         

- А кто тебе больше всего нравится в этой сказке? - поинтересовался я, пока мы шли на кассу. - Мне - Железный Дровосек. Он умеет преданно любить, хотя физически у него нет сердца.         

- Элли, - откликнулась на вопрос дочь. - Я бы хотела быть на ее месте. Чтобы у меня были такие же верные друзья.      

Я потрясенно замер на месте.       

- У тебя нет друзей? - попытался спросить как бы между делом.       

Лера подернула в ответ плечиками:       

- Мама говорит, что я умная, а таких многие не любят.      

- Со временем все станет наоборот, - улыбнулся я.        

Но на душе заскребли кошки. Мы были так похожи в своем одиночестве - отец и дочь…

8. Часть 8. Аня

- Я не знаю, как смогу ее оставить, - шепнула Тамаре, и голос мой сорвался.      

Я сидела рядом с заснувшей Лерой. Она даже сейчас прижимала к себе объемную книгу, купленную ей Васнецовым, и видела десятый сон. Мои пальцы перебирали пряди волос дочери. Как часто я точно так же сидела рядом с ее кроваткой, гладила по голове и молилась, чтобы у моей малышки была жизнь, наполненная счастьем, покоем и умиротворением. А главное - любовью. Всем тем, чего желают для своих детей все матери.     

- Ань… может… все хорошо будет? - неуверенно спросила Тома, и я усмехнулась.     

- Пока да. Дальше - вряд ли.     

- Как у тебя вообще самочувствие?     

Я прислушалась к себе, что делала в последнее время почти постоянно. Небольшая слабость, но это стало даже привычным. В остальном - все прекрасно.     

- Хорошее, - заверила я подругу. И вдруг задала тот вопрос, который так или иначе крутился в моей голове, но который я не решалась озвучить: - Ты ведь будешь рядом с ней, когда…       

Тамара всхлипнула. На ее лице появилось такое выражение, что мне и самой захотелось расплакаться. Но я была обязана сдержаться. Все потом, когда останусь одна и снова начну изводиться вопросами - почему я?    

- Да… да, конечно, - горячо заверила она меня, и я даже приложила палец к губам, давая понять, чтобы Тома вела себя потише.     

- Спасибо, - просто ответила ей и снова погладила дочь по волосам.      

Некоторое время мы провели в молчании. О чем думала Тамара - я не знала. Но судя по тем взглядам, которые я ощущала, наверняка мысли ее крутились вокруг того же, о чем думал и не переставал говорить мне Васнецов.      

- Господи, кого это принесло? - удивилась Тома, когда мы услышали звонок в дверь.     

Я машинально взглянула на часы. Не так уж и поздно, всего-то восемь вечера. Так что это мог быть кто угодно. Однако глупое сердце застучало быстрее, когда я заподозрила, что приехать мог Роман и никто другой.     

- Откроешь? - спросила у подруги, и Тамара кивнула, после чего отправилась узнать, что там за непрошеный гость.     

Он зашел в комнату, и мне даже было не нужно оборачиваться, чтобы понять - приехал Рома. Так было и раньше, когда дружили с самого детства. Знала, что он вот-вот зайдет в наш двор, как будто чувствовала его. И потом тоже чувствовала - когда он женился. Когда плакала в подушку и говорила себе: Царева, ты круглая дура.