К пяти часам семья Кагуа закончила посев своего участка, благо тот был небольшим по сравнению с соседними – грузинскими.

Вечером Амза и Даут вышли на берег, чтобы перед завтрашней ловлей проверить лодки и сети. Братья, смеясь, перекидывались камушками – показывали сильный замах, но бросали, конечно, мягко.

– Смотри! – вскрикнул Даут, указав на море.

Амза обернулся и замер, затем рассмеялся. В десяти метрах от берега плавал их вчерашний знакомец. Его было непросто заметить – он всплывал лишь спинным плавником и макушкой, к тому же море волновалось. Когда Амза подбежал к воде, дельфин показался весь и дернул головой, словно ребенок, признавший свое поражение в прятках.

– Ты что здесь делаешь? – крикнул ему Амза.

Он радовался еще больше, чем вчера, не мог устоять – то ходил вдоль извилистого прибоя, то бегал, заметив, что дельфин следует за ним. Даут сидел возле лодок и, глядя на брата, чуть улыбался.

– Ты теперь каждый день ко мне будешь приплывать, да?

Афалина был подвижен. Амза вдруг засомневался, тот ли это дельфин, но, разглядев на плавнике знакомые потертости, а на боках – шрамы, успокоился.

Он играл с морским зверем, как с собакой. Бежал, останавливался, снова бежал. Дельфин повторял его устремления. Потом Амза падал, замирал. Тогда дельфин подплывал к берегу, до каменистой мели – высматривал его, не мог найти и волновал носом воду.

Наконец юноша заломил высокие паголенки[8], снял сапоги, сложил портянки и, завернув брюки выше колен, вошел в воду.

– Осторожней! – окрикнул его Даут.

Амза не ответил. Он сам испугался своих действий. «Все же это зверь, хищник…» Тем не менее сделал еще три шага. Дельфин наблюдал за ним. Качнул хвостом и медленно отплыл в сторону.

– Ну и чего ты боишься? – Амза улыбнулся и вытянул вперед руки.

Со спины донесся громкий лязгающий лай. Это Бася выскочил на пляж.

– Баська! – обрадовался Амза. – Давай сюда! Я тебя познакомлю!

Пес, проскочив мимо Даута, зарылся лапами в гальку. Приблизился к юноше, залаял еще громче. Войти в воду он не решался, отбегал всякий раз, как небольшие волны шумно всплескивали возле его мордочки. Вдруг Бася замолк, настороженно присел – увидел дельфина. Амза рассмеялся такой перемене.

Даут, вздохнув, продолжил работу: просматривал сети, надавливал на затычки в корме.

– Как же мне тебя назвать? – прошептал Амза. – Может, Эт-ных? Нет. Слишком уж… официально. Знаю! – вскрикнул юноша так, чтобы его услышал брат. – Я назову тебя Бзоу!

– Бзоу? – удивился Даут.

– Да! По-моему, хорошее имя для дельфина.

– А если он девочка?

– Девочка?.. Не знаю даже… Нет! Наверняка мальчик!

Дельфин плавал дугами вдоль берега. Был игрив, но приблизиться к себе не позволял. Чуть брызнул на Амзу. Тот рассмеялся и ответил тем же. Тогда Бзоу брызнул сильнее. Началась подлинная буря. Бася неподвижно наблюдал за тем, как его хозяин горстями бросает воду к диковинной рыбине, как та в ответ размахивает головой, и не мог понять происходившего. Пес был задумчив и молчалив.

Даут сложил сети в лодку, взглянул на опускающееся к Пицунде солнце.

– Интересно, ему тоже нечем заняться? – крикнул он брату.

– Что?

– Или у него нет семьи и друзей? Он уже час с тобой тут крутится, а ему, как и тебе, наверняка нужно бы работать…

– Ты как бабушка.

– При чем тут это? – нахмурился Даут. – Вечер все-таки.

– Я ему жизнь спас…

– Мы.

– Ну мы. Вот он к нам и пришел. Поблагодарить.

Амза дождался, пока просохнут ноги, затем стал обуваться. Заметив это, Бася оживился, отступил тихим шагом. Выбравшись к дороге, осмелился залаять, и, поскольку молчание его было долгим, лаял громко, с усилием.