– Резонно… – шофер, оторвав руку от баранки, почесал затылок.

– Что? – удивленно повторил лейтенант.

– Задразнят, – объяснил шофер.

Адъютант хотел было возразить и осекся. Наверно, вспомнил себя в пионерском возрасте, не таком уж далеком.

– Где-нибудь снаружи остановимся, – буркнул он. Шофер кивнул.

Какое-то время машина шла на хорошей скорости. Тимур все еще не решался посмотреть на Женю, но она вдруг удивленно повернулась к нему: «Эй, ты чего такой?» И мир снова стал самим собой. Было солнце, были волны зеленой поросли вокруг, воздух пах бензином и фруктами, рядом с приоткрытым окном – тем самым, куда чуть не заглянул славный ослик, неотрывно летела изумрудная стрекоза, а вскоре будет море и «Артек»…

Когда «эмка» плавно затормозила, Тимур решил, что вот он, «Артек», уже есть, а остановились они в некотором отдалении, как и было задумано, чтобы своими ногами войти, а не въехать точно баре. Основным его беспокойством было, позволит ли Женя нести свой чемодан или непременно потащит его сама. Впрочем, могло быть еще хуже: если адъютанту приказано нести вещи за ними обоими.

Тут он с запозданием понял, что мотор все еще работает. А двое сидящих спереди, лейтенант и старшина, молча наблюдают за чем-то.

– Раз, два, – наконец заговорил адъютант.

– Три, – не согласился шофер, мотнув подбородком куда-то в сторону.

– Три, – хмуро признал адъютант и тут же добавил: – четыре.

Они словно вражеские танки из-за бруствера пересчитывали. Мысль была до того нелепой, что Тимуру никак не удалось ее отогнать.

Он тоже вгляделся сквозь лобовое стекло. Ничего не заметил: по-летнему одетые люди, наши советские, загорелые и белокожие. Женщины, мужчины, старик на костылях, толстая тетка сразу с двумя собачками на поводках, вон пробежала стайка подростков, вон фруктовый лоток и громогласный продавец за ним: «Покупаим! Чэрэшня! Красный как кров, сладкий как мед! Миндаль! Пэрсик!»

– Что делать будем, старшина?

– Да чего тут поделаешь? – шофер бесхитростно глянул на лейтенанта. – Бери ребятишек, пройдись с ними, купи мороженое. А я пока подъеду, дорогу спрошу: вон милиционер, видишь?

Как он спрашивал дорогу на трассе, Тимур сегодня видел дважды. И ничего такого «дядя Коля» вроде бы не говорил, постовой все ему рассказывал сам: и сколько до поворота, и что асфальт там выщерблен, и про грузовики, которые где-то неподалеку неделю назад столкнулись, и про то, какая змея его теща… Наверно, всю свою жизнь выложил бы, но и вправду было пора ехать.

Адъютант тут же вышел из машины, точно получив приказ от старшего по званию. Распахнул дверь. Коротко взглянул на ребят.

– Евгения и Ти…мофей, выходим. От меня ни на шаг. Распоряжение генерала Александрова: считайте, боевой приказ.

– Есть! – очень серьезно ответила Женя.

Больше всего Тимур боялся, что лейтенант действительно купит им мороженое: взрослые – они такие, если тебе восемнадцати нет, ты для них детсадовец. Но он направился к бочке с квасом. Себе и Тимуру взял по кружке, Женя попросила стакан.

Пили медленно. Лейтенант все поглядывал на них – больше на Женю, конечно – и в сторону проулка, где «дядя Коля» разговаривал с милиционером. То есть это милиционер разговаривал, да еще и руками показывал что-то.

– Мальчик! Эй, мальчик!

Тимур вздрогнул. Инвалид, сидевший в тени платана на той стороне улицы, махал костылем… ему? Да, кажется, именно ему.

Взглядом спросил разрешения у лейтенанта, но тот не успел хоть как-то ответить. «Сейчас, Семеныч, ага!» – откликнулся черноголовый паренек, пивший квас в двух шагах от них. Поставил на крыло бочки опустевший стакан и подбежал к человеку с костылем.