– Думаю, прекрасно. А почему ты спрашиваешь?

– Так, ничего. – Картофелина полетела в котел. – А Коты… правда вернулись?

– Правда. Им кто-то платит за то, чтобы они ловили нас. Странно, правда?

– Странно, – отозвалась Карвен и замолкла.

Обед прошел гнетуще. Ребята почти не говорили, и нередко я ловила недружелюбные взгляды. Беспокойство усиливалось. Внезапно мелькнула мысль: а что если Коты найдут нашу «нору»? Ведь они не теряют времени зря, и если придется драться, рассчитывать не на что. Мы не Речные, у которых до сих пор осталось какое-то оружие и укрепленная база. Если бы мы могли объединиться с ними… Но нам нечего предложить взамен, а значит, шансов на их защиту нет.

Ребята ждали указаний и обнадеживающих слов. Но я не могла дать ни того, ни другого.

И все разошлись.

Повезло: Рихард не догадался, кто именно ночевал у Карла в квартире. Уже выслушав рассказ об отчетах из архива, Ланн приблизился с встревоженным, мрачным видом и поинтересовался:

– Сильно досталось от Котов?

– Ничего серьезного.

– Ничего серьезного… это как в тот раз?

Пальцы легко коснулись старого ожога на шее. Карл не отдернулся, промолчал. Ланн выдвинул ящик стола и достал пузырек с йодом.

– Руки надо обработать, занесешь заразу. Давай помогу.

Пришлось согласиться. Рихард, смочив клок ваты, начал прижимать его к ссадинам. Карл помнил эти обжигающие, неаккуратные прикосновения: в тот раз Ланну ведь тоже пришлось работать за врача, а он вряд ли часто оказывал кому-то медицинскую помощь. В отношении себя самого у него извечно работал принцип «Заживет как на собаке!».

– Почему ты не сделал этого сам дома? Тебе не восемь лет.

– Забыл, не было времени, – отозвался Ларкрайт. – Спасибо.

Ланн убрал йод. Карл хотел отойти, но его остановили, и он вновь насторожился.

– Надеюсь, ты не израсходовал ни одного служебного патрона? Оружие зарегистрировано на тебя, а мы не можем сейчас вступать в открытый конфликт и строить из себя мстителей.

– Мне не пришлось стрелять. Вида оружия им было достаточно.

– Хорошо… – Рихард прищурился, помедлил. – Видимо, надо объяснить тебе еще кое-что?

Тон – совершенно бесстрастный – Карл уже знал. Ну конечно. Все не могло обойтись.

– Да?

Он был готов и все равно мучительно скривился, зашипел сквозь зубы, когда пальцы впились в волосы. В глазах потемнело. Лицо Рихарда, исказившееся бешенством, расплылось.

– Еще раз попытаешься обмануть меня – убью, – пророкотало у уха. – Свяжешься с этими отродьями – убью. И не хватятся. Я взял тебя не для того, чтобы хоронить! Понял?

Стало тяжело дышать, в глазах потемнело повторно. Как и всегда, неожиданная боль после еще более неожиданной заботы била сильнее одной лишь боли. Но Карл шепнул, из последних сил собираясь.

– Да, герр Ланн. Я все понимаю.

– Хорошо. – Рихард выпустил его. – Пойми. Я отвечаю за тебя. Я…

Взгляды встретились. Рихард осекся, потом отчеканил:

– Вон.

Но выйти Ларкрайт не успел: дверь открылась, и на пороге появилась Мила с трубкой радиотелефона, в которой кто-то верещал. Инспектор Грюнберг доложила:

– Одна из… – небольшая пауза, – «нор»… там проблемы.

Проблемы. Первой, о ком Карл подумал, была Вэрди. Надо было настоять на своем, проводить…

Рихард вернулся к столу и начал перебирать какие-то бумаги.

– Пошли туда свободных ребят. Пусть разберутся.

– Разбираться… – Мила еще раз поднесла к уху трубку, из которой не доносилось ничего, кроме гудков, – уже не с чем. Звонок сверху. Требуют вас. Дело особой важности.

Ланна перекосило, но он справился с собой. Сгреб в стол бумаги, сунул в карман сигареты и кивнул.