– Батя, батя, дай поесть, – заревели дети, а старший пожаловался на дуру – мать, которая вместо еды притащила еще одного брата.

 Отец, тощий страшный мужичок неопределенного возраста, вопреки ожиданиям сыновей, мать ругать и бить не стал. Наоборот, посмотрел на нового сына и улыбнулся беззубой улыбкой.

– Красавец какой, – гордо сказал, с нежностью.

– Фарук Молчанович, – сообщила мать и заснула, пригретая отцовской залатанной шинелью.

– Ты крысоловку смотрел? – спросил отец по имени Молчан у старшего из троих детей.

– Нет еще.

– Ну посмотри, вдруг там крыса попалась. Супу поедим.

 В это момент сено, в котором мать принесла ребенка, распотрошили, чтобы затопить печку. Из него выкатился маленький дохлый утенок.

– Ганна не зря в поле ходила рожать, – поведал детишкам Молчан. – Вон, видите, утку где – то добыла. Значит, ужин сегодня будет. Утиный бульон!

 У детей хором заурчали животы.

 В то же время за коваными дверьми царской опочивальни придворные министры испускали яды речей, обвиняя то государя в неправильном выборе супруги, то ее, государыню. Та была, очевидно, тайной поклонницей скандинавских богов вместо того, чтобы чтить истинно славянских, ведающих.

– Потому что у них, за морем, бабы главнее, вот и рожает она одних только девочек! – тихо прошипел на ухо кивающему лакею один из министров, гневно потрясая жиденькой бородкой. – Неужели нельзя на просторах Великой страны нашей не найти хоть одну девушку, румяную, пухленькую и сдобную, которая породила бы царю наследников? Взял бы за вторую жену, ему бы слова никто не сказал! Нет, околдовала его ведьма немчая, длинная как оглобля, выше царя на голову! Не хочет никого с тех пор как ее в жены взял! Где это видано, чтобы у царя только одна жена была?

– Вот именно, – поддакнул второй, по прозвищу Зелый, у него глаз был с бельмом. – Ведьма Свана слушает только своих богов, а они хотят извести царев род!

 В разговор вмешался высокий статный молодой поручик Гостомысл Велимирович Зарубин, прибывший только утром для поздравлений царской чете от лица Кавалеров высокой гвардии.

– Царю в такое непростое время нужна поддержка его подданных, а не брань и ругань на ровном месте! – воскликнул он, и придворные вздрогнули, словно услышав за спиной голос врага. – Следует пожелать батюшке здравия и долгая лета самодержавия, а уж наследником он обзаведется, если есть на то воля богов.

 Придворные стихли, исподтишка разглядывая дерзнувшего их всех упрекнуть в святотатстве и чуть ли не бунте. Шпион, что ли? На самом деле Зарубин был родным братом царя, рожденным от любовной игры императора Велимира Веселого с дворовой безродной девкой одного из его друзей – помещиков.

 Не желая прослыть сплетниками, подданные повалились на пол и стали делать вид, что восхваляют богов: принялись истово лобызать навешанные на них обильно амулеты и возносить громкие хвалы. Зелый даже в рот положил янтарь с мухой внутри, от чего сделался похожим на младенца с соской во рту. Хором придворные стали петь песнопения во здравие царской семьи. Тут же принесли в жертву ягненка, кровью накапали на жертвенник и позвали ведьму Маниру, чтобы та прочла толкование. Перед ее приходом тоже перешептывались – ведьма – то обещала царю мальчика! Будущего царя – реформатора, великого умника! Шарлатанка она, а никакая не ведьма. Но после эффектного появления Маниры, в клубах пара, да на металлической сороконожке, придворные почтительно стихли.

 Манира стала делать руками пассы, схватила жезл и зачерпнула его краем кровь с алтаря. Жидкость старуха накапала на руку, растерла и стала принюхиваться. Наступила гробовая тишина.