– Вот смотри, есть у тебя прямоугольнички, где надо заусенцы посбивать, – объяснял я мужикам. – У них первый номер приоритетности, а тут ты видишь качалки, где стоит сверлильная операция. Она подороже, ты её начинаешь делать, но при этом в цеху остается один грустный фрезеровщик, который ждёт прямоугольнички для нарезки пазов. Начнёшь делать качалки, и фрезеровщик останется без работы, и пойдёт в курилку языком чесать. А качалки ты просверлишь, и останутся они лежат в ячейке, как бедные родственники.

– Почему?

– Потому что токарь, который их будет растачивать, другой работой занят.

Мужики слушали, кивали, соглашались, хотя далеко не все с первого раза. Всё-таки чесать языками в курилке – это святое. Но производство – это сложный механизм, и оно не будет буксовать только в одном случае – если если все звенья в цепи работают взаимосвязано. Некоторые считали, что все эти разговоры – вилами по воде, и тогда для наглядности я показывал рабочим собственную план-схему. Я потратил не один час на составление, зато на ней было наглядно видно, как взаимосвязана вся работа участка. От и до.

Итого после серии сложных переговоров с убеждениями и уговорами мужики всё-таки прислушались к тому, о чем я говорю, и признали план-схему логичной. Производственный процесс заработал, как единый механизм. Ровно так, как и должен.

Расчет оказался верным, и результат не заставил себя долго ждать. Мужики один за другим приносили детали, двигаясь по промежуточным операциям, указанным в маршрутной карте. План на сегодняшний день оказался выполнен уже к обеду.

Я зафиксировал результат под удивлённые взгляды мастеров других участков, на чьих лицах и следа не осталось от скептицизма начала смены. Коллеги, поглядывая на часы в комнате, все больше понимали, что предложенный мной формат работает. Спорить тут было не с чем.

Во время обеда я зашёл на второй круг и подготовил работягам, по сути, завтрашний план, также выписав позиции в листок задания. Естественно, нашлись недовольные, мужики-то считали, что сделал дело – гуляй смело, и работы на сегодня больше не будет.

– Мужики, а вы куда собрались?

Я встретил мужиков возле той самой дорожки, по которой прогуливался вчера с электриком. Конечно, я прекрасно знал этот обходной путь – вот и ожидал тут тех, кто по-тихому пошёл из цеха в столовую.

– Так на обед, Егор, задание-то мы оттарабанили, а че такое?

– Обед у нас во сколько, а то я что-то запамятовал?

– Ну что ты начинаешь, нормально же поработали! – забурчали те.

– Мужики, я не начинаю а заканчиваю, – отрезал я. – Давайте договоримся так: я не против, чтобы вы выходили на обед раньше. Все-таки вы – дяди взрослые, о последствиях знаете, если вас за жопу возьмут, но я сейчас не об этом.

– А о чем?

– О том, что если вы хотите, чтобы я на это глаза закрывал, то давайте тогда по-человечески – подходим и уточняем, можно сейчас идти или нет? И я, и вы, всем будем в курсе, что и как. Позиция ясна?

Мужики начали переглядываться. Попрепиравшись ещё немного, договорились, что отныне будем делать так, как я прошу. Закручивать гайки я не хотел, хотя мог бы, но раз есть работа, то она выполняется первоочередно. Из таких маленьких винтиков как раз складывалась непосредственно вся система.

– Сейчас работа только после обеда будет, – резюмировал я. – Но с завтрашнего дня будьте так добры следовать нашим договоренностям и извещать своего мастера.

– Тебя, в смысле? Ноль вопросов у матросов! – заверили рабочие.

– Меня, ага, – подтвердил я, помня о том, что с понедельника участки, а вместе с ними и мастера, будут обновлены как минимум наполовину.