Мой палец зависает над кнопкой, и я почти нажимаю. Почти. В этот момент замок двери щёлкает, и та начинает открываться. Быстро отступаю, чтобы пропустить тучную пожилую женщину. Придерживаясь за косяк двери, она неуверенно поднимает ногу, чтобы переступить порог. Но никак не может выйти из подъезда. 

– Вам помочь? 

Подаюсь к женщине и пытаюсь придержать её под локоть, но она нервно отшатывается и брезгливо выплёвывает:

– Ещё одна пожаловала! Когда закончится этот шалман?! Не трогай меня, девчонка! 

С недоумением смотрю на неё, совсем не понимая, чем вызвала такую реакцию. 

– Ну же! Дай мне пройти! 

Она всё-таки переступает порог. Качая головой, бубнит себе под нос:

– Нет бы нормальную работу найти, а не ходить сюда ублажать этого зека.

Уходит, не удостоив меня больше даже взглядом. И я тоже ухожу. Прямиком в подъезд, ведь дверь всё ещё открыта.

Понятно, что она говорила о Спартаке. Вряд ли в доме из трёх квартир есть ещё какой-то «зек».

По широкой лестнице беззвучно поднимаюсь на нужный этаж. Уже не очень уверена в правильности своего решения, но и обратно повернуть не могу. Хочу поговорить с ним. Постараться объяснить, что он не должен претендовать на Алису... Потому что бросил меня. Потому что шесть лет назад лишь использовал меня. Ну какое ему дело до неё? Или до меня! А ещё… если он захочет выслушать… Попытаюсь оправдать своё предательство.

На третьем этаже, сразу после лестницы, широкая застекленная дверь. Она легко поддаётся, и я могу открыть её, но прежде заглядываю через стекло. Вижу что-то вроде большого холла и дверь в квартиру с номером двадцать два. 

Эта дверь внезапно открывается, и на пороге появляется девушка. Яркая, эффектная, в короткой юбке и блузке с глубоким вырезом. Её светлые волосы немного вьются на кончиках. 

Я неумышленно провожу по своим волосам. Они тоже вьются, и я часто выпрямляю их феном. Правда, кончики от влажности очень быстро начинают виться вновь. Как и у неё.

Девушка замирает и смотрит на появившегося в дверном проёме Спартака. Мужчина расслабленно прислоняется плечом к косяку и смотрит в её лицо нечитаемым взглядом. 

Похоже, я всё-таки зря пришла. Судя по всему, Спартак – всё тот же Спартак, который любит развлекаться. И выбирает для этих целей проституток. Зачем ему дочь?

Через мгновение убеждаюсь в правильности своих мыслей. Потому что из квартиры выходит ещё одна девушка. Она странным образом похожа на первую. Спартак сжимает её ягодицы ладонью, отчего девушка взвизгивает, но расплывается в довольной улыбке.

Меня тошнит...

И начинает кружиться голова. 

Так всегда происходит, когда я старательно закрываю своё сердце от боли, позволяя работать лишь разуму. 

Пячусь к лестнице. На ватных ногах спускаюсь на первый этаж и стремительно покидаю подъезд. Встречаюсь взглядом с той женщиной, с которой столкнулась не больше пяти минут назад. Она сидит на лавочке и при виде меня вновь осуждающе качает головой. 

Теперь понятно, за кого она меня приняла. 

Мне становится ещё противнее. Отвернувшись от женщины, стремительно покидаю дворик. Ничего не вижу перед собой, потому что голова всё ещё кружится. Не вижу и того, что ко мне приближается машина. Пока она не тормозит с визгом прямо возле моих ног...

Испуганно отпрыгнув от незнакомой машины, начинаю пятиться назад. В голове  проносится шокирующая мысль, что за мной приехали люди Андрея, и теперь случится что-то действительно ужасное. 

Задняя дверь авто распахивается, и я вижу мужчину. И тут же узнаю в этом мужчине Глеба. Шесть лет назад он так же, как и Маша, был частью команды Спартака. Только вот с ним, в отличие от Маши, у нас состоялась одна короткая встреча пять лет назад.