По деревне прошмыгнула пташкой незаметной, чтоб никого на пути не встретить. Дорогу держала в соседнее село: там на отшибе изба стояла, и жила в ней ведьма чёрная. Про ведьму Пелагея прознала от своей соседки, когда та рассказывала, как кума от соперницы решила избавиться, которая на её жениха глаз положила.

В селе ведьму побаивались, но в открытую отношения с ней никто не портил. Тем более что частенько бабы в её дом хаживали, чтоб ненароком зачатое дитя свет не увидело.

Рассказала соседка, что ничем ведьма не гнушалась, за любую работу бралась. Только вот не узнала Пелагея, что ведьма в оплату попросит. Прихватила с собой деньжат маленько, да кое-что из продовольствия.

Кромками леса да полями, спустя два часа подошла Пелагея к селу. Пройдя длинной улицей, нашла нужный дом.

Калитка во двор оказалась открытой, и девушка беспрепятственно подошла к избе. На стук в дверь никто не откликнулся. Пелагея уже было расстроилась: столько пути проделала, и всё зря. Старуха-ведьма могла куда угодно уйти и невесть когда вернуться. Закручинилась девушка, но, прежде чем уйти, решила ещё раз посильнее по двери постучать. Раз, два ударила, да вдруг поняла, что та не заперта изнутри. Плечом навалилась, дверь со скрипом отворилась.

– Есть кто дома? – спросила Пелагея, входя в прохладные сени. Никто не отозвался. Потихоньку девушка прошла вперёд.

– Хозяйка, – громко крикнула она и, не получив в очередной раз ответа, вошла из сеней в дом.

Сумрак стоял в помещении, по стенам были развешены пучки трав, мебели почти не было.

Стол, пара стульев да кровать, накрытая чёрной тканью, составляли всё убранство комнаты.

Вторая комната была закрыта.

Пелагея по стене ладошкой постучала и снова громко позвала хозяйку.

– Ну чего долбишь, – раздался со спины скрипучий голос.

От неожиданности девушка вскрикнула и уже поднесла руку ко лбу, чтоб перекреститься, как старуха остановила её.

– Ты в чей дом пришла? – зло бросила она, с прищуром смотря на Пелагею. – В церкви креститься будешь, а здесь нечего!

Девушка медленно опустила руку, со страхом смотря на ведьму. Маленькая, сгорбленная старуха, одетая во всё чёрное, с натянутым по самые глаза платком, производила неприятное впечатление. Её глаза словно буравчики скользили по телу девушки. Тонкие губы что-то беззвучно шептали.

– Горем пахнешь, – вдруг произнесла старуха, – помер что ль кто?

– Сыночек мой умер, – заплакала Пелагея, – не пожил вовсе, а как годик исполнился, так и помер.

– А от меня чего надо? – ледяным тоном спросила ведьма.

– Сказывают, что есть способ воротить умершего, – тихо произнесла девушка, опустив глаза в пол.

– Сказывают, – передразнила её старуха, – сказывают много чего! Только готова ли ты всё это услышать?

– Готова, – пылко зашептала Пелагея, – на всё готова, лишь бы сыночка возвернуть.

Ведьма внимательно посмотрела на девушку и подошла совсем близко. Протянув свой крючковатый палец, она зацепила им за ворот платья и оттянула его вниз, обнажая часть груди с лежащим на ней крестиком.

– В оплату крест свой отдашь, – ехидно проговорила она.

– Да как же это? – произнесла Пелагея, накрывая крест ладонью. – Быть может, ещё чем отплатить можно?

– Какова работа, такова и оплата, – ответила ведьма, – сама решай. Только знай, что чужими руками жар загрести не получится.

Старуха не моргая смотрела на Пелагею.

Сердце девушки трепыхалось в груди, ей вдруг стало невыносимо душно.

– Решайся, – повторила старуха.

И, сжав руку на кресте, Пелагея с силой дёрнула вниз. Старуха тут же засеменила в закрытую комнату и уже через секунду вернулась, держа в руке шкатулку. Открыв крышку, она протянула её Пелагее. Взгляд девушки упал на содержимое. Внутри лежали десятки нательных крестиков: деревянные, металлические, золотые…