Произвело на него впечатление и другое. Покрытые деревьями холмы формировали рост Быстромечия, но даже им не удавалось ограничить размеры города, разрастающегося во все концы, кроме большого леса точно на востоке, который упирался в голубые волны Разумного моря.

Глаза Синдера расширились. Море… Он даже представить себе не мог, что существует такой оттенок ярко-голубого, словно безоблачное небо под ярчайшими лучами солнца.

– Давай спускаться, – предложил Дипак. – Но держись крепче за свой скарб. Город кишит ворами.

Они спустились вниз по холму и остановились перед тяжелыми деревянными воротами, где стража допрашивала каждого, кто хотел попасть внутрь. И неважно, были ли это местные крестьяне, везущие груженную крупой телегу, или богатые купцы, на которых, похоже, все это навевало скуку. Останавливали каждого, кто хотел попасть внутрь.

Дипак перекинулся парой слов со стражей. Пока он этим занимался, Синдер заметил, что солдаты патрулируют стену, и понял, что молча одобряет то, что военные наготове.

Несколько минут спустя они вошли в ворота, и он постарался не глазеть разинув рот на все то, что предстало его взору. Издалека Быстромечие, казалось, изобиловало звуками и видами. Внутри же он обнаружил настоящую какофонию. Постоянное движение. Непрекращающийся шум. Босые дети, бегающие по лужам и мощеным улочкам. Самые различные запахи. Мясо, жарящееся на гриле. Пекущийся хлеб. Запах гари. Женщины, одетые в лохмотья, выкрикивали непристойные предложения. И все это было пропитано запахом испражнений. С полдюжины крепко сбитых мужчин, при оружии и в доспехах, хмурились и зыркали на окружающих.

Синдер изучающе посмотрел на предполагаемых воинов, их оружие, доспехи, манеру держаться и обнаружил, что в них нет ничего впечатляющего. За оружием, похоже, плохо следили. Доспехи сидели криво, а сами мужчины рыскали вокруг с незаслуженно гордым и надменным видом.

– Не встречайся с ними глазами, – предупредил Дипак. – Это наемники, ищущие выгоду в любой битве, в которую вступают. – Он сплюнул. – Отбросы. Развязывают больше войн, чем прекращают.

Синдер верил в это.

Они оставили наемников позади и зашагали по переполненному переулку, игнорируя лавочников, назойливо предлагающих еду, оружие и прочую чепуху. Дипак остановился на перекрестке, оглядываясь по сторонам и бубня что-то себе под нос. Секунду спустя его лицо просветлело.

– Я знаю, где мы. Уже недалеко.

Они продолжили путь. Синдер крепко вцепился в свое имущество, как и советовал Дипак. Полчаса спустя они остановились напротив здания, возвышавшегося над соседними: оно было высотой в три этажа, и его окружала старая каменная стена, покрытая плющом и мхом. Вход преграждали деревянные ворота, на притолоке которых висела табличка с изображением женщины с пламенем в руках и названием: «Приют Пресвятой Огненной Девы».

Его новый дом.

Синдер с неприязнью оглядел здание, неуверенный в том, ждет ли его внутри теплый прием. Такое понятие, как сиротский приют, не внушало больших надежд.

Дипак позвонил в колокол, висевший возле ворот.

Несколько минут спустя им открыл парень примерно одного роста с Синдером, но более крепкого телосложения, и спросил:

– Чем могу служить, господа? – Он с подозрением переводил взгляд с Синдера на Дипака.

– Я пришел поговорить с вашим хозяином, – сказал Дипак. – И привел вам новенького.

Парень широко улыбнулся мерзкой, злобной улыбочкой.

– Новенький, да? Входите. Я позову мастера Чоффа. Он с вами разберется.

Его улыбка стала еще шире, он явно смеялся Синдеру в лицо.