В Казани из пленных шведов был составлен дивизион драгун под началом храброго майора Каспара Франкенберга. Любопытно, что пленные шведы являлись саксонцами, насильно взятыми Карлом XII на службу и фактически дезертировавшими от него из-за отсутствия зарплаты. По этой причине саксонцы с удовольствием записались в русские драгуны. Тем более что экспедиция намечалась не против шведов, а против совершенно незнакомых азиатов, до которых саксонским немцам не было никакого дела. Кроме того, построив своих драгун, майор Франкенберг заявил:

– Солдаты! Мы пойдем в страны сказочно богатые. Нас ждут реки с золотыми берегами, горы самоцветов и красавицы из ханских гаремов! Берите самые большие ранцы, чтобы вернуться богачами!

Саксонцы кричали: «Виват» – и кидали вверх треуголки. Что-что, а пограбить немцы любили во все времена.

Помимо здоровенных саксонцев в поход на Хиву Бекович отрядил две пехотные роты Руддерова полка с артиллерией под началом майора Пальчикова, пять сотен гребенских казаков под началом атамана Басманова и пятьсот ногайцев. В Гурьеве к отряду должны были присоединиться еще полторы тысячи яицких казаков во главе с атаманами Иваном Котельниковым, Зиновием Михайловым и Никитой Бородиным. Не забыл Бекович и о собственной свите. Какой же он царский посол, если без свиты! Величие и значение князя Бековича-Черкасского должны были олицетворять: крещеный перс князь Заманов, мурза Тевкелев, астраханский дворянин Киритов, младшие братья князя Сиюнч и Ак-Мирза.

Какими были отношения Бековича с младшими братьями, нам неизвестно. То, что младшие братья находились в зависимости и подчинении старшего, – это факт. Что и говорить, не у всех кавказских князей в то время кто-то состоял в любимцах самого русского царя! Но чтили ли младшие братья старшего искренне – это вопрос. Дело в том, что Бекович, в глазах всей Кабарды, изменил вере отцов ради карьеры да вдобавок к этому еще и женился на христианке, дочери русского влиятельного князя. Поэтому младшие братья, оставшись мусульманами, в душе не могли относиться к старшему по-прежнему. Придет время и свое истинное отношение к Бековичу младшие братья продемонстрируют публично.

Проводниками были присланный ханом Аюкой калмык Бакша и небезызвестный туркмен Ходжа Нефес.

В мае 1717 года Бекович получил весть от калмыцкого хана Аюки о том, что бухарцы, хивинцы, каракалпаки, кайсаки и балаки засыпали колодцы и собираются напасть на экспедицию в Хиву и на отряд, находившийся в Красных Водах. Это вполне согласовывалось с более ранним известием от посланных в Хиву Ивана Воронина и Алексея Святова, что они были приняты ханом нелюбезно, что хан обеспокоен постройкой крепостей и опасается, что русские, под видом посольства, могут напасть на Хиву. Все говорило против начала экспедиции весною 1717 года. Нужны были дальнейшие переговоры с хивинским ханом и более основательная подготовка, так как поход грозил обернуться настоящей большой войной. Это понимали практически все офицеры, но… не понимал Бекович. Раздосадованный Кожин, наплевав на все условности, уже прямо доносил царю, что князь намерен «изменнически предать русское войско в руки варваров» и поэтому он (Кожин) не желает участвовать в этом погибельном предательском походе.

Уже перед самым выходом в поход отряда Бековича к Кожину прискакал калмык от хитрого хана Аюки с важными новостями, переданными послом Ачиксаеном-Кашкой. Почему Аюка послал гонца не к Бековичу, а к ничего не решавшего в той ситуации Кожину, было понятно. Хан затаил на Бековича великую обиду за то, что тот позапрошлым годом не выступил со своими войсками против напавшей на него кубанской орды и дал разграбить несколько улусов. Теперь Аюка Бековича не видел в упор.