В ответ Петр торжественно передал в собственность академии копию уникальной карты Каспия.

– Подарок русского царя имеет скрытый смысл! – сказал Жан Д’Эстре после окончания церемонии астроному де Мопертюи.

– И в чем же этот смысл? – поправил астроном сползшие на нос очки.

– А в том, милый Пьер, что Россия расправляет плечи, осваивая и завоевывая огромные пространства на Востоке. Она стремительно превращается из окраинной Московии в центр мировой политики.

– Неужели все так серьезно? – удивился академик-астроном.

– Более чем, хотя Франция поймет это значительно позже!

На следующий день в парламенте французские академики торжественно преподнесли российскому монарху почетный диплом Парижской академии наук, а также ряд научных приборов.

На этот раз из Франции Петр увозил не только предметы искусства, книги и новые технологии. В ходе этого, второго, европейского турне он предстал перед Западом уже не как юный бомбардир Петр Михайлов, а как самодержец могущественной страны, стоящей на пороге преобразования в величайшую из империй.

Находясь в Париже, Петр I пригласил к себе известного французского географа Гильома Делиля, долго беседовал с ним о положении и пространстве своих владений. Чтобы дать географу полное представление о размерах Российской империи, он велел подать две карты, начертанные от руки. Гильом Делиль, описывая затем встречу с русским царем, указал, что Петр I объяснил ему, что предположение о существовании огромной пучины в Каспийском море ошибочно. Если такая пучина и существует, она может быть только в другом небольшом море протяжением пятнадцать миль (Карабогазский залив). Каспийское море изливается в него в восточной своей части, и о нем до сих пор не было ни малейшего представления.

Теперь достоверно известно, что речь шла о карте Каспийского моря, составленной участниками экспедиции Бековича-Черкасского. В то время других карт Каспия просто не было.

Беседуя с Делилем, царь показал, что он хорошо осведомлен относительно Кара-Бугаза. Такая осведомленность могла быть только после обстоятельной беседы с человеком, имеющим непосредственное отношение к изучению залива. Им был князь Бекович-Черкасский, только что вернувшийся из экспедиции на Каспий. Кстати, карта Бековича, которую царь показывал Делилю, долго считалась навсегда утраченной. К счастью, не так давно ее удалось отыскать среди множества рукописных географических карт библиотеки Академии наук СССР. Это навигационная карта довольно больших размеров – со средний стол. На плотной, пожелтевшей от времени бумаге изображены коричневой тушью Каспийское море и прибрежная полоса. Вдоль всего восточного побережья нанесены глубины и якорные стоянки. На этой же карте даны полные очертания Кара-Бугаза и его глубины. Удивительно и то, что съемка берегов залива была произведена с большой точностью. Очертания берегов на карте почти такие же, как у современного Кара-Богаза. Разница, пожалуй, только в том, что на карте Бековича Кара-Богаз назван не заливом, а Карабогазским морем.

Все это подтверждает тот факт, что Бекович-Черкасский впервые отважился проникнуть в залив. К сожалению, результатами его исследований никто в дальнейшем не воспользовался. Одна из причин этого – трагическая судьба его экспедиции.

Весь остаток 1716 года и зиму следующего, 1717 года Астрахань буквально кипела: всюду шли приготовления к будущему грандиозному предприятию – походу в закаспийские пески. По дорогам, ведущим в Астрахань, маршировали армейские батальоны, свозились припасы. В отряд был назначен стоявший в Казани пензенский пехотный полк. Из Воронежа по реке прибыл Крутоярский полк, кроме того, был взят и размещавшийся в самой Астрахани Руддеров полк, укомплектованный частично еще бывшими стрельцами.