– Ты как всегда преувеличиваешь, сестра. – Корх нагнулся, оперся локтем на балюстраду и заглянул в лицо Сельвине. – Что ты говорила про отца?

– Я сказала, что не понимаю, как он мог так поступить со мной, – сказала Сельвина, подставляя разгоряченное бурлящим в ней негодованием лицо слабому ветерку.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Я имею в виду часть завещания, относящуюся ко мне. Ведь это просто невыполнимо, найти такого человека. Я обречена на вечное безбрачие!

– Вот видишь, – неопределенно отозвался Корх.

– О чем ты?

– Вот она – отцовская любовь, о которой ты мне все уши прожужжала. Я понял все давно; ты – лишь сейчас.

– Не верю! – категорически отрезала Сельвина, поворачиваясь к Корху лицом. – Здесь что-то не так.

– О чем ты говоришь, дорогая сестра? – Корх показно наморщил лоб.

– Я знаю его и его стиль. К тому же явные нестыковки в некоторых местах. Нет, он не мог этого написать!

– Ну-у, отец в последнее время сильно сдал, ты же знаешь. Возможно, последствия болезни, помутнение рассудка.

– Я общалась с ним до самой его смерти, – четко проговорила Сельвина, сверля брата неистовым презрительным взглядом. – Он до конца был в здравом уме.

– Тебе виднее, конечно. – Корх скривил губы в неприятной ухмылке и выпрямился. – Ну что ж. Вижу, ты в полном порядке. Мне нужно вернуться в зал. Меня ждут мои подданные.

– Удачно отпраздновать, – бросила ему вслед Сельвина и отвернулась.

– Благодарю, сестра! – важно отозвался Корх и вышел в коридор. Двери за ним закрылись.

Сельвина, оглядев раскинувшийся под балконом сад, тонувший в вечерней мгле, вернулась в комнату.

– Эльда? – позвала она.

– Да, Ваше Высочество? – Фрейлина показалась из смежной комнаты.

– Наполни, пожалуйста, ванну. Что-то я устала.

– Сию минуту.

– Нет, лучше попроси, чтобы мне принесли что-нибудь перекусить. Ванну я наберу сама.

– Конечно, Ваше Высочество, как пожелаете, – Эльда присела в безупречном книксене и удалилась.

Сельвина неторопливо прошла в ванную комнату. Опустившись на бортик широкой ванны, облицованной светлой разноцветной мозаикой, она перекрыла сток и пустила в ванну мощную струю горячей воды. Горячая вода расслабит мышцы и поможет немного успокоиться.

Задумчиво поводив пальцем вдоль надписей на вделанном в стену пульте, Сельвина выбрала пенный ароматизатор и коснулась нужного сенсора. Струя воды заметно помутнела, приобретя легкий зеленоватый оттенок. Вода в ванне начала вспениваться, источая сложные фруктовые ароматы и расходясь пузырями. Пузыри сталкивались и соединялись, образуя белое воздушное покрывало.

Сельвина скинула накидку, отбросила ее на низенький стульчик у стены и опустила ноги в воду. Поболтав ими, девушка соскользнула с бортика в воду и вытянулась в ванне во весь рост, расслабленно заводила руками. Пены становилось все больше, она уже сплошь покрывала поверхность воды и грозила вот-вот выбраться за невысокие бортики.

«Опять автоматика барахлит», – в сердцах подумала Сельвина. Но вновь подниматься и принудительно отключать подачу ароматизатора не хотелось. Сельвина решила дождаться возвращения Эльды. Шум воды успокаивал. Девушка откинула голову назад и закрыла глаза.

Щелкнул автомат, выключая подачу ароматизатора.

– Ваше Высочество? – в ванную комнату заглянула фрейлина. Сельвина открыла глаза. – Ваш ужин на кровати.

– Спасибо, Эльда.

Фрейлина не уходила, о чем-то напряженно размышляя и не решаясь сказать.

– Можно мне сказать? – наконец спросила она.

– Конечно, почему ты спрашиваешь, – повела плечами Сельвина. – И, прошу тебя, перестань называть меня «моим высочеством». Ты же знаешь, я этого не люблю. Мы сейчас одни.