− Я перехожу его только в тех случаях, когда ты переходишь свои, папа.

От моих слов отец резко развернулся ко мне лицом и взглянул мне в глаза. Я посмотрела на него с вызовом. Его Марта не будет жить в доме, где жила моя мама и память о ней сохранилась в каждом его уголке. И не только она. Только не при моей жизни.

− Дочка, мамы уже нет с нами не один год. Память о ней навсегда останется в моем сердце, но жизнь идет дальше. Ты совсем скоро улетишь из дома, создав свою семью. Мне иногда тоже хочется тепла и ласки. Я не железный, − его голос от стального перешел в грустный.

− Для тепла и ласки есть специальные женщины. И раньше ты не брезговал воспользоваться их услугами, − парировала я, но что-то во взгляде отца меня настораживало.

− Я не хочу до старости проводить ночи в отелях. Мне хочется приходить в свой дом, где меня будут встречать любимые женщины, интересоваться моими делами и кормить вкусным домашним ужином, а не привозным из ресторанов, − папа опустошил стакан и со стуком поставил его на стол. – Я хочу настоящую полноценную семью. Ведь я не молодею, годы берут своё. Совсем скоро я останусь один, а мне этого не хотелось бы…

От его слов я вздрогнула, словно меня ударило током. Нет, нет, я не хочу заглядывать наперед и, тем более, думать о том, что кроме меня у отца может появиться еще один ребенок. Я – его любимый ребенок, любимая дочь! Я его семья и никто больше нам не нужен! Ни его Марта, никто либо еще!

− Мы и есть с тобой семья, папа, − мой голос дрогнул. – Мы вдвоем с тобой против целого мира. Разве нет?

Отец внимательно посмотрел на меня и покачал головой. Раньше же после таких слов он соглашался со мной, садился рядом и крепко обнимал, успокаивая, сегодня же даже шагу в мою сторону не сделал.

− Веро́ника, я не хочу с тобой сегодня ни ругаться, ни наказывать тебя за твою выходку. Но хочу, чтобы ты знала. Марта очень расстроена из-за твоего безответственного поступка. Она ничем не заслужила такого отношения к себе. И на этот раз тебе не отвертеться от его последствий и нести за них ответственность. Раз ты посмела испортить вещи Марты, то ты и будешь помогать ей подбирать новый гардероб. Заодно познакомитесь поближе, узнаете друг друга получше.

Я сидела на диване словно громом поражённая. Раньше отец всегда принимал мою сторону, что бы я не вытворяла. Но сейчас я поняла, что мои позиции сдают. Это змея так хорошо пригрелась на его груди, что вытворить ее из жизни отца будет намного сложнее, чем тех женщин, что были до нее. Но ничего. Я так просто не сдамся. Ноги этой Марты не будет в нашем доме! Даю слово.

− Но, папа, − попыталась я возразить, но отец поднял свою руку, останавливая меня.

− Я ничего больше не хочу слышать, Веро́ника. Я свое слово сказал. Завтра же ты идешь за новыми вещами для Марты и будешь помогать ей с выбором. В твоем вкусе я не сомневаюсь, дочь. Отказа тоже не приму, как и не получится сослаться на учебу. Иначе за последствия я не ручаюсь, − не терпящим возражения тоном, произнес он, всё это время смотря мне в глаза. – И оплачивать будешь своей карточкой. В этом месяце твой лимит исчерпан.

Я чуть не задохнулась от его последних слов. Раньше папа никогда мне не ставил условий, тем более, не лишал денежных средств. Пока в его жизни не появилась Марта. Ну погоди мне, я устрою ей такой шоппинг, что в жизни его не забудет!

− Хорошо, папа, − послушно проговорила я, опустив голову, и направилась к выходу. Отец не стал больше задерживать меня. Видимо, понимал, что я была вся на взводе, но прежде, чем за моей спиной захлопнулась дверь, я успела услышать, как он выдохнул. Жалел о своих словах? Решил показать, кто главнее?