– Это еще что такое?.. – растерянно спросил Кейсав, пребывая в полной растерянности, ничего подобного он и представить себе не мог.

– Кто-то не хочет, чтобы мы туда прошли, – вставила свой медяк Сейла. – Кто-то очень могущественный.

– Наверное, – закусил губу чародей. – Кто бы ты ни был, пойми, мы не несем тебе зла! В мире появился новый Даргал! Просим помощи!

Ему ответило только эхо. Слышал ли его крик сердца хоть кто-нибудь, Кейсав не знал, но подозревал, что нет. И что делать он понятия не имел. Однако просто сдаваться не собирался, поэтому преобразовал из куска льда стул, сел на него и принялся изучать ледяную стену чародейским взором. Вот только ровным счетом ничего не обнаружил – даже намека на плетения или связки. Но как тогда возможно поглощение стеной плазменного, даже не огненного, а плазменного шара?! Что это значит?

Растерянность Кейсава все возрастала, он ничего не понимал. А потом вспомнил показанное ему Фаэром перед смертью сканирующее плетение. Очень сложное и многовариантное, способное обнаружить следы чародейства, даже если их тщательно скрыли. Выплетать его пришлось довольно долго, наверное, половину светового дня. А когда молодой чародей закончил его, активировал и дождался результатов, то тихо выругался. Практически весь лед стены пронизывали миллионы сложнейших вариаторов, превращающие ее в артефакт непредставимой мощи, преодолеть который было бы не под силу даже акала, что уж тут говорить о Кейсаве, очень сильно до них не дотягиваюшем.

Объяснив Сейле, что происходит и дождавшись ее удивленного возгласа, он встал и прошелся. Стул тут же превратился обратно в кусок льда. Это что же получается, перевал непроходим даже для чародеев? Да, так и получается. Но почему?! А если попытаться перелететь? Но создавший это совершенство мастер вряд ли не предусмотрел такую попытку.

– Уходи, человек! – заставил Кейсава вздрогнуть чей-то хриплый голос. – Тебе не пройти! Тебе здесь не место!

Он вздрогнул и обернулся. Из-за тороса выступили три странные фигуры – человеческие торсы на огромных белых, волчьих телах. Каливры сжимали в руках копья, вокруг них сияла призрачная чародейская защита.

– Погодите! – взмолился Кейсав. – Поймите, новая беда надвигается на весь наш мир! Объявился наследник Даргала! Снова стаи тварей несутся по Дэлоуэ! Мы пришли за помощью к Белому Барсу!

– Он давно ушел, – безразлично ответил полуволк. – Его замок исчез. Уходи, чародей! Тебе не пройти. Но мы тебя запомним, и если и вправду пришла большая беда, придем, если понадобится. А теперь иди!

И каливры растворились в снегах, словно их никогда здесь и не было. Молодой чародей тяжело вздохнул, понимая, что пытаться снова пройти глупо, махнул рукой Сейле и двинулся с перевала вниз.

Обратная дорога выматывала сильнее, наверное, из-за постигшей чародеев неудачи. Настроение у Кейсава было отвратительным, он испытывал досаду и стремился поскорее вернуться в Каменные Столбы, чтобы оттуда отправиться к Древнему лесу, где, если судить по старым хроникам, можно отыскать несколько жилищ древних мастеров Искусства. Там обязательно должно найтись что-то интересное. Помимо того следовало продолжать поиск остальных трех книг Великого Тетроса. Вот только где их искать Кейсав не имел ни малейшего понятия. Он не раз проверял белый, синий и черный камни, но указующей стрелки, как в случае обнаружения Красной Книги, на них не возникало, а это значило, что остальные части Великого Тетроса далеко.

Сейла старалась не навязываться учителю, несколько раз нарвавшись на гневную отповедь и поняв, что он сильно не в духе. Однако учить ее молодой чародей все равно не переставал, на каждом привале гоняя так, что девушка только стонала. Понимала, что иначе нельзя, но все равно стонала. Также при малейшей возможности Сейла старалась продолжить изучение бытовых плетений и связок из книги акала, поражаясь их продуманности. Владея, например, комплексом Онтагренна Младшего, можно было выжить где угодно и полностью обиходить себя. До нее постепенно доходило, что Древним на самом деле не требовались ни жилища, ни города, ни мастерские. Они где угодно могли устроиться с максимальным комфортом. Искусство для них, в отличие от людей, было равнозначно воздуху, они им жили и дышали. Они умели создавать все нужное на голом месте, причем без особых усилий. Человеческим чародеям до этого расти и расти, и неизвестно дорастут ли.