Да и вообще не хочу возвращаться в зал. Ведь там наверняка будет он. А от этого человека я желала держаться как можно дальше. И по возможности никогда больше не видеть. Хоть и не понимала своей реакции на него.

Абрамов прищурился. Внимательно, со всей пристрастностью осмотрел моё лицо. Будто пытался уличить меня во лжи. Только мне действительно было плохо. Боль в голове до сих не давала забыть о себе.

— Женя, у меня болит голова, пожалуйста.

— Хорошо, — сдался. — Но нужно извиниться перед Мартыновыми.

Я кивнула, полностью соглашаясь с решением мужчины. Всё же некрасиво вот так вот уходить. Не хотелось бы обижать хороших людей. Поэтому я положила руку на локоть Жени, и мы двинулись в зал к супругам.

Мартыновы были расстроены, что нам приходится так спешно покидать праздник. А Зоя Аркадьевна по-матерински заволновалась за меня, стояло ей только узнать, что мне не здоровится. Но я тут же бросилась её успокаивать. Для паники нет никакого повода. Просто следует принять лекарства, и сразу же станет легче.

Мы ещё раз извинились и поздравили генерального. Тот дал свою визитку и буквально наказал, чтобы я в ближайшие дни ему позвонила. Они всё же желают получить от меня проект интерьера их дома. Я не отказала и дала слово в ближайшее время созвониться с ним.

Всё время недолгого разговора я больше не чувствовала на себе пристального взгляда. Дышала легко и свободно. И сердце, успокоившись, билось привычно, размеренно. Отчего даже заволновалась. Взглядом быстро прошлась по толпе. Но знакомой фигуры не заметила. Не знаю почему, но от этого расстроилась. Но тут же отдёрнула себя. Не следует думать и волноваться об этом мужчине.

Какое-то время в машине мы ехали молча. Абрамов смотрел на дорогу. Я же в окно. В голове, не переставая, бились слова Андрея. Та фраза, в которой мужчина назвал Женю другой фамилией. Почему-то эти слова никак не хотели выходить из головы. Они прочно засела и долбили как назойливый дятел.

Покосилась на мужчину, что внимательно следил за дорогой.

Возможно ли то, что Евгений мне врёт? Врал всё время знакомства и продолжает это делать?

Да нет. Не может этого быть. Я же хорошо знаю его. Мы не один месяц вместе, и он бы не смог мне лгать. Тогда получается, врал тот незнакомец? Чёрт. Ничего не понимаю. В голове всё смешалось. Не могла понять, кто лжёт, а кто говорит правду. Где найти ответы? Кто скажет мне правду?

Я уже ничего не понимала. Как и то – кто друг, а кто враг.

— На юбилее ты ни с кем не сталкивалась? — неожиданно спросил Женя.

Повернула голову в сторону Жени. Внимательно рассмотрела его профиль. Всё такой же серьёзный, нечитаемые черты лица. Так хотелось залезть ему в голову и понять, о чём он думает. И что чувствует. Ведь по его лицу никогда этого не узнаешь. Абрамов всегда слишком серьёзный. Он для меня словно закрытая на ключ книга.

— Нет.

Почему соврала? Не спрашивайте. Сама не знаю.

— Тогда почему тебе стало плохо? Ведь у тебя давно не было головных болей. Значит, там, на юбилее что-то случилось. Что?

Вообще-то они бывают часто. Особенно когда силюсь что-то вспомнить. Но ничего не выходит. Только зарабатываю себе из раза в раз мигрень. Что сильно меня расстраивает. Но об этом никому не рассказываю.

— Ты же знаешь, как сильно я не люблю эти мероприятия. От них и от большого скопления народа разболелась голова.

Больше Женя ни произнёс ни слова. Весь оставшийся путь мы проехали в молчании.

В квартиру зашла тихо. Везде было темно. Анж наверняка уже спит. Поэтому не стала беспокоить подругу. Скинула с ног туфли на высоком каблуке и блаженно застонала. Ступни коснулись прохладного паркета, что принесло мне облегчение. Постояв так несколько секунд, двинулась в сторону своей спальни.