—М-Мартынов, прекратите пялиться на мою грудь! — шипела Лена, а ее зубы застучали друг о друга пуще прежнего.

Вернул взгляд на зеленые глаза, что уже смотрели на меня с раздражением, а затем долго не думая, я движением одной руки стянул с себя мокрую футболку, и услышал... Клянусь, что услышал как с дрожащих губ Лены сорвался прерванный выдох. А затем тело почувствовало на себе внимательный взгляд и не знаю почему он заставлял согреваться.

В руках появилась непреодолимая слабость, но я все равно скрутил мокрую насквозь футболку и из-за всех сил начал ее выжимать. Капли разбились о пол беседки.

—Вот, возьмите, — сказал я, протягивая Лене свою футболку. — Моя уже не такая мокрая. И через нее ничего не видно.

Лена слишком быстро разорвала зрительный контакт. Ее глаза поползли ниже. На мой голый торс, что сейчас не оставлял ни единой мысли для фантазий, потому что Лена могла увидеть все. Она с легкостью могла понять сколько примерно времени я оставил в зале. Могла увидеть каждый кубик, а затем про себя сосчитать их общее количество, которое закончилось бы на цифре восемь. Знаю, она сейчас видела тоже, что каждое утро видел и я, стоя возле умывальника. Она видела ахрененно красивое мужское тело.

—Спасибо, — буркнула блондинка, слишком резко выхватывая из моих рук футболку. — Отвернитесь, — и все равно не прекратила шипеть.

Я усмехнулся, потому что злая Лена меня забавляла.

—Как скажите.

Послушно развернулся на девяносто градусов, утыкаясь глазами в стеклянное окно, о которое дождь продолжал без конца стучать, стекая мокрыми дорожками. И, наверное, смотреть на подобное явление было схоже с медитацией. Звук дождя успокаивал. Еще больше заставлял тело наливаться слабостью. И если бы не сумасшедший холод во всем теле, то я бы точно не оторвал глаз от дождя.

—Можете поворачиваться.

И если бы не Лена.

Снова развернулся к Лене лицом и уголки губ против воли растянулись в довольной улыбке.

—Вам идет моя футболка, — не смог я сдержаться от комментария, на что Лена еще сильнее обхватила себя руками, словно в моей футболке она почувствовала себя еще более уязвимой, чем в своей полностью прозрачной.

—Л-ливень совсем не стих...

И мы уже оба стали греть свои руки горячим дыханием.

—Н-нам нужно обняться, — прошептал я уже сам заикаясь от холода.

Глаза Лены полезли на лоб, а вместе с синими губами затряслось и ее хрупкое тельце.

—Ч-что?

—Обняться, — повторил я, сделав решительный шаг к ней навстречу. — Т-так нам станет теплее.

Ужас в глазах Лены читался слишком ярко. Казалось дрожь в ее теле усилилась. От страха, но совсем не от холода ее зубы стали стучать друг о друга. Глаза округлились еще больше, когда между нашими телами осталось не больше метра. Она тряслась как кролик перед удавом, а я не понимал почему она так боится меня обнять. Может все дело было в смысле вложенном в данное действие? Но я не хотел думать о том, какой смысл я вкладывал в свое действие в этот момент.

Да, может холод был всего лишь предлогом. Возможно дрожь в теле не была настолько сильной и ее можно было и вовсе стерпеть. Но почему-то я продолжал сокращать расстояние. Ноги сами хотели быть ближе к ней. А руки... Они зачем-то потянули за край черной футболки и прижали ближе к себе. И я убеждал Лену в том, что так нам станет теплее. Я убеждал в этом даже себя.

Нос втянул цветочный запах с белой макушки и я в наслаждение прикрыл глаза. Не знаю почему сердце стало успокаиваться. Мурашки все еще не сходили с кожи, но казалось уже совсем по другой причине.

Лена была теплой. Не смотря на все еще холодную одежду, что прилипала к моему голому торсу, я все равно согревался. Может за счет ее теплых ладоней, что покоились на голой спине. И почему-то мне захотелось почувствовать ее острые ногти. Хотелось, чтобы поцарапала. Оставила красные полосы на загорелой коже. Сделала больно. Блять, что я вообще несу?!