– У друга были такие же права на тебя, как и у меня? – усмехается Влад. – Зажимать тебя по углам? Или, может, делать с тобой в спальне…

– Замолчи, Беркут! И останови машину! – громко кричу я. – Останови!

И Влад останавливает. Я мигом вылетаю на обочину, не зная, куда скрыться от Беркута и его жалящих слов. Мне кажется, моя душа так же пропитана ненавистью к нему, как и выжжена любовью. Мне не хватает воздуха, и я едва сдерживаю слезы, на которые когда-то сама же установила табу. Но, так или иначе, я живой человек, и не всегда получается с этим справляться без них.

– Есения, мы почти приехали. Давай в машину, у нас мало времени, – его голос доносится слишком близко, но я не могу сделать ни одного шага. Мне нужно больше времени, чтобы снова натянуть холодную маску безразличия на свое лицо. – Есения, ты слышишь меня?

Влад подходит со спины и осторожно касается пальцами моего плеча. Я медленно оборачиваюсь, и в его глазах вижу беспокойство, которое этому человеку раньше не было свойственно. Взгляд теплый, будто передо мной снова тот Влад, который когда-то испытывал, как я думала, чувства ко мне.

– Почему ты вышла за него? – тихо повторяет свой вопрос, касаясь озябшими пальцами моей щеки.

– Я не могла по-другому, – незаметно для самой себя говорю правду. – Влад, зачем тебе это? У тебя прекрасная супруга, друзья, работа. Зачем ворошить прошлое? Тем более, что для тебя наша связь не значила ровным счетом ничего, – я прихожу в себя и отстраняюсь. – Помнишь новогоднюю вечеринку? Когда ты в туалете с Яной вытворял… Я даже не могу говорить об этом. А потом сказал, что я всего лишь девочка на спор, ты помнишь?

– Это произошло после того, как ты разорвала все, что нас связывало, – Влад нервно проводит рукой по волосам.

– Я не знала, что произошло в тот день. Ты ведь мог просто позвонить, – повышаю голос я.

– Я был немного занят, Есения! – грубо отвечает он. – Могилу мамы перевернули так, будто кто-то проехал на тракторе.

– Да, я была тогда не права, но ведь мы могли бы поговорить еще раз, почему ты не стал слушать меня в больнице? Почему не позвонил после? – срывающимся голосом говорю я.

– Я звонил. Ты была уже недоступна. Видимо, к тому времени укатила в свою Канаду, – грубо произносит он. И, кажется, что больше нам нечего выяснять, но следующим вопросом Влад поражает меня в самое сердце. – Я хотел узнать только одно, почему ты сделала аборт?

В этот момент кажется, будто земля уходит из-под ног. Я вообще не понимаю, о чем толкует Влад. В голове проносится целая тьма мыслей, но ни одна не приводит меня к вопросу об аборте.

– О чем ты? – спрашиваю я. Ответом служит лишь тяжелый взгляд карих глаз.

– Садись в машину, – грубо произносит Беркут. – Поговорим позже.

Я послушно присаживаюсь в автомобиль, гадая, что же такого могло произойти шесть лет назад, если Влад обвиняет меня в том, чего не было.