Крови на мне не было: тошнило только водой и желчью.

Вместо боли пришла страшная усталость. Измотало в хлам, но физически стало даже лучше – ничего не ныло, не горело, и не резало. Зато спать хотелось так, что я с трудом держалась на ногах. Всю дорогу тянуло где-нибудь прилечь.

Артем крутился рядом. По пустым вытаращенным глазам стало ясно, что он не знает, что делать. Как всегда. Сейчас мне придется его утешать и успокаивать, чтобы бедняжка не расстроился. Я всерьез рассчитывала на его помощь?

– Что с тобой? – повторил он. – Авария? Клиент избил?

– Дай отдышаться, – прохрипела я, опираясь на тумбу.

В этой тумбе мы хранили обувь и всякие мелочи по уходу за ней. Старая, облезлая, кажется, она досталась от какой-то родственницы Артема, когда мы съехались.

Любимый топтался вокруг, беспомощно глядя на меня. От этого взгляда, за которым не было ни решимости, ни способности что-то взять на себя, уж тем более, проблемы жены, меня снова затошнило.

– Чайник поставь, – попросила я, чтобы куда-нибудь сплавить мужа.

Артем ушел на кухню и загремел посудой. Я услышала, как он торопливо набирает чайник из-под крана, деятельный и полный энтузиазма. Пока не задашь направление, он даже с дивана не встанет.

Я впервые подумала, что он, в сущности, еще ребенок – большой ребенок, не привыкший решать даже свои проблемы.

С трудом разогнувшись, я потащилась на кухню. Умылась прямо над раковиной, полной грязной посуды. Артем обещать помыть, но, конечно, этого не сделал. Он сам стоял над плитой, словно так чайник закипит быстрее. Сложил руки на груди, и недовольно смотрел на меня. Ну да, жена не должна доставлять проблем, даже если ее пытались убить.

– Рита, в чем дело? – уже спокойно и без паники спросил он, наблюдая, как жадно я пью воду. – Что случилось?

Я закрутила кран, вытирая мокрые губы. Понятия не имею, что рассказывать и с чего начать. Кран тек, так что думала я под надоедливую капель.

– Рита…

Желудок решил за меня. Стремглав я бросилась в туалет и склонилась над унитазом. Когда меня вырвало, стало легче, но живот сводило от судорог.

– Рита! – я почувствовала, как надо мной завис Артем. – Так ты пьяная, что ли?

Вместо беспокойства в голосе появилось раздражение.

– Почему ты в униформе? Вы бухали в кафе?

– Я не пьяная! – сорванным голосом заорала я. От обвинений стало обидно и противно. Если человеку плохо – сразу пьяный.

– А я, кажется, понял, что произошло! – разозлился он. – Напилась, и тебя на улице ограбили!..

А я думала, что это я фантазерка. Но мой муж, как выяснилось, тоже любит домысливать за других.

– Я не пьяная! – снова заорала я, борясь с болью в животе и головокружением.

Артем раздраженно фыркнул и ушел на кухню к засвистевшему чайнику.

Наконец-то я одна. С облегчением закрыла глаза и привалилась в стене, прячась между унитазом и раковиной. Я прислушивалась к себе: потихоньку организм успокаивается и меня снова тянуло в сон.

– Нет, ну ты точно бухая!

Я открыла глаза. Артем возвышался надо мной, как возмущенный бог-громовержец – по крайней мере, лицо было полно праведного гнева. Раньше мне Артем нравился… А потом я заметила, что когда его нет дома, мне лучше. И настроение хорошее, когда меня окружают другие люди.

– Помоги встать, – заплетающимся языком выговорила я.

Тело совсем перестало слушаться. Я протянула руку, надеясь, что Артем поможет подняться.

– Давай сама! – презрительно бросил он и вышел из ванной. Наказывает за то, что, как он думает, я напилась.

Я с трудом выбралась из угла и побрела в комнату. Траектория больше напоминала «змейку» у начинающего и оттого старательного водителя. Развязав непослушными пальцами тугой узел фартука, я сбросила его на пол и повалилась в постель, не раздеваясь.