Я вновь кивнула. Слезы защекотали лицо.

Лучше не сопротивляться.

Тех, кто много дергается, быстро учат, а мне и удара хватит. Я видела, как Ярцев выпотрошил человека. Не хочу ползать по полу, удерживая внутренности руками.

Не знаю, зачем он ведет меня в машину – продолжить допрос или что похуже. Я даже думать об этом боялась, вспоминая, как он терся об меня. Но лучше пусть насилует, чем потрошит. После этого я хотя бы выживу.

Что бы он ни сделал, я не буду сопротивляться.

Я слабо замычала сквозь ладонь, и он убрал руку.

Я сглотнула, задыхаясь от страха. Ладонь еще висела над губами – чтобы зажать рот, если закричу. В нос бил запах крови – она была на пальцах Ярцева.

Едва справляясь с дрожью и деревянными руками, я с горем пополам выковырнула флакончик из кармана платья.

– Возьмите, – выдохнула я и подняла руку, передавая через плечо. – Пожалуйста, не делайте мне больно... Я сама все расскажу.

16. Глава 16

– Это кто там ходит? – раздался голос сверху.

Подозрительный голос взрослой и уверенной в себе женщины.

Ярцев дышал над ухом.

– Скажи, что все в порядке, – прошептал он.

Можно и промолчать: она бы все равно не пошла проверять… Хотя кто ее знает.

– Все нормально! – хрипло крикнула я, но голос сорвался.

Женщина осмыслила ответ, а затем заорала:

– А ну пошли отсюда!

Прижимая к себе нежно, как подружку, Ярцев выбрался из-под балкона и повел меня вдоль дома. Чтобы нас не было видно сверху, он использовал тени.

«Ягуар» был неподалеку. Придерживая меня за талию, он одной рукой неловко открыл дверцу и усадил меня в салон.

«Ягуар» пах кожей и лимонным ароматизатором. От страха я не могла шелохнуться и утопала в пассажирском кресле.

Ярцев упал на сидение рядом, захлопнул дверцу. Света с улицы не хватало – его лицо скрывали тени. Смотреть на него я решилась только искоса. Он с наслаждением откинул голову на подголовник, расслабился и несколько минут отдыхал.

К сожалению, Ярцев обо мне вспомнил.

– Тебя надо обыскать, – спрятав пузырек во внутренний карман пиджака, он наклонился ко мне и запустил длинные пальцы в карман платья. Сбитое дыхание больше говорило о возбуждении, а не обыске.

Я завозилась на сидении – молча, пытаясь закрыться от рук. У меня даже телефона с собой не было или ключей – все осталось в квартире.

– Больше ничего? – Ярцев выпрямился, выдохнул и завел машину. – Тогда погнали.

Как только мы попали на трассу, в салон хлынул свет фонарей. Я сжалась на сидении, помятая и перепуганная.

Тени исчезли: Ярцев сидел ко мне лопнувшей щекой и когда закрутил головой на перекрестке, даже показалось, что в ране я вижу зубы. У меня начало болеть лицо при одном взгляде. Он сам хоть и выглядел измученным, непохоже, что эти раны доставляют ему неудобства.

Или он под наркотой? Мысль перепугала до полусмерти. Весь в ранах, с него слезает кожа, а ведет себя так, будто все нормально. Чего он нанюхался или наглотался?

Ночная дорога выглядела пустынной – как в фильме ужасов. Кругом огни фонарей и мигающие на пустых перекрестках светофоры. В деловых зданиях ярко горели окна внизу, освещая фойе, но громады этажей сплошь темные.

Ярцев тяжело дышал, но упрямо вел машину – все также неторопливо и уверенно. Даже не поймешь, что с ним что-то не так, если не прислушиваться к нечеловеческому дыханию, и не смотреть в обезображенное лицо. А еще кровь… Он целиком в ней: костюм, лицо, тонкие когтистые пальцы, лежащие на руле.

Он и меня ею вымазал. Я ощутила мазки крови и слизь, растертые вокруг рта. Испачкано платье, голые плечи, даже колени. Меня начала бить крупная дрожь от омерзения.