– И мою ренту аннулировали.

– Сразу же. В двух предыдущих случаях деньги переводились на исследования в области протезирования. Тогда еще ни о какой социальной реабилитации преступников и речи быть не могло. Все они попадали в банки органов.

– Да.

– В остальном все совпадает с вашим случаем. Похоже на то, что здесь замешан струльдбруг. Время совпадает: первый случай произошел сто двадцать лет назад. Имя совпадает: Вандервеккен. Интерес к протезированию совпадает.

Трусдейл задумался. Струльдбругов было не так уж и много. Минимальный возраст для вступления в этот самый оригинальный из всех клубов застыл на отметке в сто восемьдесят один год.

– Вы подозреваете кого-то конкретно?

– Если бы и подозревали, я все равно не мог бы вам об этом сказать. Но нет. Миссис Рэндалл определенно умерла своей смертью, и она точно не была Вандервеккеном. Если между ними есть какая-то связь, то мы не сумели ее установить.

– Вы запрашивали Пояс?

Робинсон, прищурившись, посмотрел на него:

– Нет. А почему вы спросили?

– Просто пришло в голову.

Что, если протяженность во времени соответствует протяженности в пространстве?

– Что ж, мы сделаем запрос. Возможно, у них тоже случалось что-то похожее. Что касается меня, то я понятия не имею, в каком направлении вести поиск. Мы не знаем, почему это произошло, и не знаем, как это произошло.

В 2341 году во всех национальных и международных парках Земли было не протолкнуться от туристов. Очередь в джунгли Амазонии растянулась на два года вперед. С другими парками было немногим лучше.

Элрой Трусдейл пронес свой рюкзак через Лондон, Париж, Рим, Мадрид, Марокко и Каир. Он путешествовал между городами в сверхзвуковых поездах. Питался в ресторанах, предпочитая возить с собой кредитные карты, а не пакеты с сухим пайком. Он много лет мечтал о такой жизни, но раньше у него не было денег.

Его взору представали пирамиды и Лондонский Тауэр, Эйфелева башня и Пизанская башня, опирающаяся на подпорки. Он побывал в Долине Павших и прошел римскими дорогами по целой дюжине стран.

Повсюду были и другие туристы. На ночь они обычно устраивали походные лагеря на территориях, отведенных для этого крупными городами, – обычно на старых парковках или заброшенных дорогах. Путешественники складывали большой общий очаг из своих переносных сушилок, рассаживались вокруг костра и учили друг друга своим песням. Когда Трусдейл уставал от них, он ночевал в отелях.

Он стер до дыр походные туфли и купил новые в автомате по продаже туристского снаряжения. Кожа на его подошвах стала твердой, как дерево.

Прошел месяц, а его путешествие все не кончалось. Что-то влекло его увидеть всю Землю.

По чистой случайности он оказался в австралийском буше – вероятно, наименее популярном из всех национальных парков. Там он провел целую неделю. Ему недоставало тишины и простора.

А потом был Сидней. И девушка с поясниковой стрижкой.

Она сидела спиной к нему. Он видел лишь раскачивающийся хвост ее черных волос, спускающийся почти до талии. Бритая голова по обе стороны гребня в два дюйма шириной была такой же загорелой, как и вся ее кожа.

Двадцать лет назад ее стрижка не бросилась бы в глаза. Тогда мода на поясниковые гребни была в разгаре. Но время прошло, и теперь она казалась отголоском чего-то давнего… или просто далекого? У нее был обычный для уроженки Пояса рост, но слишком развитая мускулатура. Она сидела в одиночестве и не спешила подсаживаться к компании, разместившейся у дальней стены на восьмом этаже десятиэтажной парковки.

Безыскусное пение отражалось эхом от бетонных стен и потолка: