И я меня тут же выносит. Мозг больше не функционирует, остаются только инстинкты и жажда. Настоящий, всевозрастающий голод, чтобы это не заканчивалось никогда. Чтобы ощущение его стальной плоти внутри навсегда отпечаталось в памяти. Чтобы губы вечно жгло от его поцелуя.

Илий. Такой крупный, порой пугающий. Каждая женщина рядом с ним будет чувствовать не только защиту, но получит возможность быть хрупкой и ранимой. Он как тот стеклянный купол для цветка из сказки про Красавицу и Чудовище.

Окружает со всех сторон. Не дает даже вздохнуть полной грудью без разрешения. Держит на весу. Мнет задницу.

Спиной приятная сладость прохлады, впереди обжигающий огонь похоти.

И от контраста хочется выть, но язык Илия плотно держит оборону. Не дает произнести и слова, только терпеть его сладкую, мучительную для тела и души пытку.

Он ровно в том же темпе елозит в моем рту, как проникает членом в лоно.

Сначала медленно, не спеша. Ему некуда торопиться, он в полной мере наслаждается каждым миллиметром нашего соития, а вскоре просто начинает набирать темп.

Глубоко проникает сквозь пульсирующую плоть, буквально достает до самой матки, и выходит обратно.

Снова глубоко, так глубоко, что, кажется, сердце от вязкой боли остановится, и снова назад.

Язык его замирает, губы отпускают мои, и зубы впиваются в влажную кожу шеи, а затем руки хватают меня сильнее.

Впиваются в кожу клешнями, чтобы член тяжелым ударами молота о наковальню начал долбить мое влагалище.

Жестко. Безжалостно.

Вынуждая только подчиняться садистскому ритму и вскрикивать на каждый удар головки об матку.

Он так глубоко.

Тело просто расплавленный металл в его руках. ОН делает с ним все, что хочет. Имеет право. Я сама вручила его ему.

Кусает шею и тут же зализывает саднящее место.

Трахает остервенело и тут же снижает ритм, чтобы прочувствовать каждую шероховатость стенок влагалища. Еще раз убедиться и убедить меня, что моя резьба идеально подходит к его болту, что к моей замочной скважине подходит только его ключ, что только он умудрился, раз меня коснувшись, возбудить желания. О них раньше я только читала. И мечтала. И надеялась.

Сквозь шум крови в мозгу ощущаю, как член внутри разбухает сильнее, становится почти каменным.

Слышу на ухо: «Покажи, как ты кончаешь, вишенка, я соскучился», и проваливаюсь в туннель экстаза.

Лечу по нему с криком, пока Илий на нереальной скорости дятлом выдалбливает во мне дырку. Разбиваюсь о твердую поверхность оргазма с визгом. Обрушиваюсь на грудь Илия и замираю со счастливой улыбкой на искусанных в кровь губах, чувствуя, как меня уже второй раз за день заполняет обжигающая, густая влага.

— А теперь, Вишенка, — после душа говорит мне Илий, и я застываю перед ним с полотенцем в волосах. Что? — Рассказывай все.

— Что все? — строить дурочку или довериться?

— В первую очередь, зачем украла коды доступа к сейфам отца? Специально дразнишь Беляева?

20. Глава 19.

*** Анжелика ***

Нашел, о чем поговорить.

Непроизвольно чувствую, как надуваю пухлые губы, стараюсь сделать их ниточкой, сжать, но эти вечные батоны… Дрожат, когда я обиженна...

Илий долго пытается скрыть смех, а потом забывается и начинает хохотать в открытую. Да еще и дразнит, надувая свои губы.

Ну что за невозможный человек.

Отворачиваюсь, хочу уйти, но тут же чувствую, как меня берут в плен его горячие руки.

— Ну-ну, вишенка. Ты такая сильная, а дуешься из-за маленького вопроса.

— Просто… — всхлип. — Просто все было так круто, меня так штормило. И я думала…

— Думала, — отбирает он мое полотенце, буквально вырывает из сжатых в кулаки рук.