Шубин покачал головой.

– Если нам пытаются впихнуть «липу», то с какой целью?.. Думаю, маловероятно, товарищ генерал. Немцы должны понимать, что такие сведения мы будем проверять в первую очередь, а потом и перепроверять, причем неоднократно. Если это «липа», то мы это поймем очень быстро. Единственная выгода для немцев в этой ситуации может заключаться лишь в том, чтобы оттянуть наши силы на проверку этой информации, но у нас хватит сил действовать и по другим направлениям, так что у них никакого интереса здесь быть не может. – Подполковник постучал пальцами по столу. – К тому же полученную информацию мы можем легко проверить…

Калачев потушил окурок папиросы в пепельнице и взглянул на своего помощника.

– Черняк?..

– Да, товарищ генерал. Если операция не блеф и Золенберг действительно прибыл в Белосток, то там он должен будет развить бурную деятельность. Масштаб-то операции немалый. По нашим сведениям, в обозначенном районе в деревнях проживают порядка ста тысяч человек, и в любом случае немцы не смогут скрыть факт уничтожения такого количества жителей. Черняк может все легко проверить…

– Логично. – Калачев, соглашаясь, развел руками. – Что у нас есть по этому Золенбергу?

– Я успел просмотреть картотеку, товарищ генерал. Картина получается следующая… Олаф Золенберг, сорок восемь лет, вдовец, жена умерла год назад. В Первую мировую войну служил в полку «Рихтгофен», которым командовал Геринг…

– Так вот почему тот поручил именно Золенбергу руководство операцией, – прервал подполковника Калачев. – Ему нужен свой человек во главе всей этой затеи…

– Безусловно… – согласился Шубин… – Геринг хочет иметь всю информацию о ходе проводимой операции, чтобы потом надеть на себя лавры победителя. К тому же нельзя исключать и того факта, что между соратниками Гитлера идет борьба за влияние на него. В этой игре любые достижения можно представить в выгодном для себя свете, соответственно, принизив заслуги соперников. Так что назначение Золенберга вполне логично…

– Чем он занимался в последнее время? – спросил Калачев.

– До момента смерти жены в течение шести лет руководил организацией концентрационных лагерей на западе Германии для евреев и коммунистов. Так что опыт руководства у него есть, и опыт немалый. Противник серьезный…

– Да-а… – задумчиво протянул Калачев, поморщившись. – Из характера его прежней деятельности можно с уверенностью сказать, что он является идейным нацистом. А такие ни перед чем не остановятся, дай им только волю… Щупальца им рубить нужно, пока дел не натворили. Для меня понятно, что мы не должны вести себя в этой ситуации пассивно… Нужно активно противодействовать… – везде, где это только возможно. – Калачев внимательно посмотрел на Шубина. – Как вы себе представляете нашу задачу?

– Не вызывает сомнений, товарищ генерал, что операцию немцев необходимо сорвать.

– У вас есть конкретные предложения?

– Мы не знаем деталей операции, верно? Соответственно, мы не можем знать о последовательности действий немцев. С чего они начнут, где, откуда и какими силами станут уничтожать деревни – нам неизвестно. К тому же обозначенный район – Беловежье и Августовские леса – сам по себе по своим масштабам огромен. В этой ситуации для нас остается единственный вариант – поручить Черняку с помощью оставленного в городе подполья добыть план немцев. Если у нас будет план, мы сможем хотя бы предотвратить уничтожение населения, дав команду партизанским отрядам по возможности увести людей в леса.

– Думаю, это не решит проблему, – сказал Калачев. – Полагаю, что необходимо посмотреть на возникшую ситуацию намного шире. Считаю, нужно исходить из того, кто руководит операцией.