Поскольку ни на один из этих вопросов нет четкого и общепринятого ответа, использование понятия «эгалитарный» породило бесконечные споры. На самом деле абсолютно непонятно, что вообще значит слово «эгалитарный». В конечном счете мы обращаемся к этому термину не потому, что он имеет какое-либо реальное аналитическое содержание, а по той же причине, по которой теоретики естественного права в XVII веке рассуждали о равенстве в естественном состоянии: «равенство» – это понятие, используемое по умолчанию; оно описывает своего рода человеческий субстрат, который мы воображаем, когда представляем, что останется от человечества, если убрать все внешние атрибуты цивилизации. «Эгалитарные» люди – это те, у кого нет правителей, судей, надзирателей и потомственных священников, это те, кто не живет в городах, не знает письменности и, желательно, даже земледелия. Они живут в обществе равных только в том смысле, что в их обществе отсутствуют самые очевидные признаки неравенства.
Из этого следует, что любая историческая работа, которая по идее посвящена происхождению социального неравенства, на деле оказывается исследованием о происхождении цивилизации. В свою очередь, это подразумевает взгляд на историю, подобный взглядам Тюрго, где «цивилизация» понимается как сложная социальная система, которая обеспечивает более высокий уровень благосостояния для более широкого круга людей, но в то же время предполагает компромиссы в области свободы и равенства. Мы попытаемся написать другую историю, которая в свою очередь потребует иного понимания «цивилизации».
Стоит уточнить, что мы не считаем не заслуживающим внимания или незначительным тот факт, что правители, судьи, надсмотрщики и потомственные священнослужители – или, скажем, письменность, города и земледелие – появились лишь на определенном этапе истории человечества. Напротив: чтобы разобраться в том затруднительном положении, в котором мы ныне оказались как вид, очень важно понять, как возникли все эти явления. Однако мы также настаиваем, что для этого нам следует отказаться от соблазна рассматривать наших далеких предков как своего рода первозданный человеческий бульон. Данные антропологии, археологии и смежных научных областей демонстрируют, что – равно как и американские индейцы и французы XVII века – люди, жившие в доисторические времена, имели очень конкретные представления о том, что было важным в их обществах; что их представления сильно отличались; и что понятие «эгалитарные», которое мы используем для описания таких обществ, почти ничего не говорит о них самих.
До определенной степени равенство существовало в них «по умолчанию»; бытовало представление, что все люди одинаково бессильны перед лицом богов; или же уверенность, что ничья воля не должна быть постоянно подчинена воле другого. Равенство было нужно хотя бы для того, чтобы препятствовать в длительной перспективе несменяемости власти князей, судей, надсмотрщиков и возникновению жреческих династий. Но сознательно сформулированные идеи «равенства», которые выдвигают равенство в качестве явной ценности (в отличие от идеологии свободы, достоинства или равного участия всех), судя по всему, возникли в человеческой истории относительно поздно. И даже когда они появляются, то редко применяются по отношению ко всем членам общества.