– Ну, смелее! – Эдуард хватает меня за руку и тащит за собой во внутренний двор, откуда раздаются громкие голоса и музыка.

Эдик, кивая направо и налево, выкрикивает приветствия и проводит меня мимо гостей.

– Потом тебя со всеми познакомлю, - поясняет он. – Сначала с батей поздороваемся. Всё-таки он - именинник.

Я сразу же угадываю хозяина дома среди прочих людей. Не потому что они с Эдиком похожи, хотя определённое сходство есть, а потому что никогда прежде не видела настолько харизматичного мужчину. Даже на расстоянии чувствуется его мощная аура. В ней, как в гремучем коктейле, смешивается властность, вальяжность, респектабельность, уверенность в себе, шик и сексуальность.

Да-да, брюнет среднего роста со слегка скучающим выражением лица охренительно сексуален. К тому же этот мужчина слишком молод, чтобы быть отцом моего парня. Может, я всё же ошиблась? Эдуарду двадцать один, а хорошо сложённому, подтянутому красавцу в тонкой белой рубашке, с небрежно закатанными до локтя рукавами, от силы тридцать пять-тридцать семь. В моём мозгу происходит арифметический сбой.

– Юль, знакомься! Руслан Камильевич – мой отец. Пап, это – Юля, моя девушка, - бодро вещает Эдик.

– Здравствуйте, - тихо произношу, встречаясь взглядом с хозяином дома. В чёрных глазах мужчины вижу теплоту и ещё что-то такое, от чего глубоко во мне зарождается восторженная дрожь. Непонятно зачем, протягиваю руку отцу Эдуарда.

– Здравствуй, Юлия. Рад встрече, - Руслан касается моих пальцев, и я чувствую, как по ним моментально бежит ток.

Руслан

– С Днём рождения, - шепчет неземное создание, а я тону в её чистых малахитовых глазах.

Едва эта девушка появилась в саду, как я заметил её. Судя по тому, что она шла рядом с Эдиком, это была его новая подружка. Необычайно женственная фигурка в простеньком нежно-кремовом платье и облако волнистых длинных пепельно-русых локонов заставили моё сердце странно дёрнуться. Оно замерло на пару секунд, а потом пустилось галопом. Излишним будет говорить, что такой реакции на прекрасный пол я не припомню за собой лет с двадцати.

И сейчас, сжимая холодные тонкие пальчики с коротким бесцветным маникюром, замечаю, что девочка забыла, как дышать. Она испуганно смотрит на меня, а её зрачки становятся всё шире.

– Эдичка, привет, дорогой! – Карина обнимает и картинно целует моего сына. – У тебя очень миленькая девушка, - бросает на Юлю откровенно злобный взгляд. После чего, прижимается ко мне всем телом.

– Юлёк, это – Карина, папина подруга, - Эдик стирает тыльной стороной руки след от алой помады на щеке.

Девушка сына вежливо улыбается и бормочет «Приятно познакомиться». Наши взгляды снова встречаются. Густо покраснев, Юля опускает глаза.

– Эдуард, давайте к столу, - вспоминаю о правилах гостеприимства.

Сын с Юлей уходят за напитками и закусками, а я понимаю, что со мной что-то происходит. Хочу, чтобы эта девочка осталась рядом. Херня какая-то в голове творится! Надо срочно выпить.

2. Глава 2

Юлия

Пока мы с Эдиком жуём сырные канапе, тарталетки с кремом из авокадо и креветками, запивая их прохладным игристым вином, к нам подходит худенькая девушка лет восемнадцати с восточными чертами лица. Она благоухает дорогими духами, отбрасывает назад прядь идеально выпрямленных иссиня-чёрных волос и с мягкой улыбкой произносит:

– Привет! Я - Эльмира!

– Юля, - улыбаюсь в ответ.

– О, здорово! – включается в разговор Эдуард и обменивается с красоткой поцелуями. – Это моя двоюродная сестра, - поясняет.

Дальше они болтают о том, о сём, подкалывают друг друга в шутливой манере. А я чувствую, как меня начинает штормить, потому что ловлю на себе взгляд Руслана Камильевича. Ничего предосудительного отец Эдика не делает. Не оценивает, не разглядывает с намёком на похоть. Он просто смотрит с другой половины сада, потягивая коньяк из пузатого бокала. Однако от этого кровь в моих венах бежит быстрее. Играет, как пузырьки шампанского в фужере. Нервы коротят. «Тик-так, тик-так» раздаётся внутри, то ли предупреждающе, то ли от удовольствия. Странное новое ощущение. Раньше не доводилось его испытывать. Становится жарко, будто мы находимся не в вечернем майском саду, а у Мартеновской печи. Радуюсь, что уже сгущаются сумерки, а иллюминация не слишком яркая, иначе мои пунцовые щёки заметил бы каждый гость.